Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных

Пробуя на "зуб" все знакомые и незнакомые лекарства, яды и наркотики, я добралсятаки до мухоморов. О красных мухо морах, или, понаучному, "аманита мускариа", уже столетия ходят самые невероятные легенды. Небольшой ликбез: в биоло гии эти грибы относятся к так называемому порядку агарико вых, в который включены как съедобные грибы, так и смертель но ядовитые - бледные поганки.

Научные тонкости приводят к путанице, например, описан ной в рассказе Герберта Уэллса "Бледная поганка". Герой этой истории, затерроризированный женой и тещей, решил покон чить с собой при помощи ядовитых грибов, но ошибся и вместо них насобирал и съел красных мухоморов. Разумеется, уэллсов ский персонаж не отравился. Более того, он почувствовал себя настоящим героем, впал в эйфорию и, вернувшись назад, пока зал, кто в доме хозяин. После чего в семье грибоеда воцарился мир и порядок.

Как же действует на организм человека натуральный крас ный мухомор, "аманита мускариа" полатыни, или "флайагарик" поанглийски? Гриб этот, вопреки мифам, не ядовит. Но, попа дая в организм человека, он помимо тривиального расстройства желудка вызывает довольно странные эффекты. Ктото видит цветные глюки, ктото становится бесстрашным и агрессивным. Видимо, ради этого бесстрашия и ели мухоморы солдаты Юлия Цезаря. А иногда эти грибы... улучшают память: недаром из мек сиканских мухоморов (понаучному - псилоцибе) готовят пси лоцибин: удивительное лекарство, которое возвращает память, утраченную после аварии или шока.

Итак, добравшись до мухоморов, я начал экспериментиро вать: настоял сушеный мухомор на водке и хватанул свежепри готовленного зелья. Несколько капель такой настойки совер шенно безвредны, их даже рекомендуют народные целители.

Но я выпил, разумеется, больше. И вот минут через двадцать вдруг увидел себя сидящим перед окном за столом в белой руба хе и сапогах. Окно выходило в сад, где росли пальмы и акации. Вдалеке слышался шум моря. Несмотря на вечернее время, было жарко, душно и очень влажно. На столе стояла большая чашка чачи с сильным виноградным запахом. В левой руке я держал странную желтую лепешку. Правой брал чашку, отхлебывал, чуть не давясь, крепкую пахучую самогонку и заедал лепешкой с жареным баклажаном. Глаза мои не мигая смотрели на паль мы и акации, слезы капали прямо в чашку, отчего чача станови лась горькосоленой, а губы неслышно шептали:

- Эх, Россия, моя Россия...

Причем слово "Россия" я произносил совсем непривычно для меня - "Расея". Затем все вокруг заволокло белым тума ном, и я вновь оказался в своей комнате за письменным столом, на котором стоял початый стаканчик с мухоморной настойкой.

Поначалу я решил, что спал и видел странный сон, но потом понял, что состояние у меня совсем не сонное, а наоборот - тревожновозбужденное, и странная картина была, скорее все го, виденьем. Испугавшись за свой разум, я вскочил, подбежал к окну, распахнул его и жадно стал вдыхать прохладный вечер ний воздух. Ни пальм, ни акаций я, разумеется, не обнаружил...

Как я оказался у берега моря в столь непривычной одежде? Почему пью чачу? И почему, наконец, плачу и грущу по Рос сии? Меня, вроде, никто отсюда не высылал...

Любопытство взяло свое, и через несколько дней я повто рил опыт. Выпив стаканчик настойки, я уселся в кресло и, креп ко держась за подлокотники, широко раскрыл глаза в ожида нии нового виденья. Оно не заставило себя ждать. Внезапно, как бы без перехода из одного состояния в другое, я увидел себя в необычно широкой лодке со странным треугольным парусом. Сам я, по пояс раздетый, был на веслах, в лодке сиде ло несколько человек, один из них - мальчик лет семи, очень живой и подвижный. Он постоянно лазил с одного борта лод ки на другой, а молодая женщина в черном все пыталась его поймать. Пытаясь урезонить ребенка, я закричал на какомто странном шипящесвистящем гортанном языке. Своих слов воспроизвести не могу, запомнил только имя мальчика - Гач.

Я чувствовал усталость и раздражение. Морские волны, от ражая яркое солнце, слепили глаза. И вдруг сильная боковая волна чуть не опрокинула суденышко; оно накренилось, раздал ся женский крик и детский визг. Потом все заволокло туманом, и я, если можно так выразиться, "проснулся".

После второго опыта я прекратил прием дьявольской на стойки - мне показалось, что "крыша" моя может съехать окончательно. Но очень уж хотелось разгадать тайну видений. Расспросы мудрецов, в том числе цыганокгадалок и прототи пов современных экстрасенсов, оказались напрасными: каждый высказывал свою версию, ничего не объясняющую и не дока зывающую.

Наконец, поздней весной 1960 года, по случаю смерти моего деда, народного поэта Абхазии, автора алфавита, букваря и письменности абхазского народа, Дмитрия Иосифовича Гулиа, я приехал в Сухуми. И встретился со своим дядей Георгием Гулиа - известным писателем, ныне тоже покойным. Я рас сказал дяде Жоре о своих видениях.