Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных

Сосредоточился я на описании только тех самых «невероятных событий жизни», на которые делал особый акцент писатель Никонов. Все мое «сочинение» я написал на одном дыхании в течение десяти дней, безвылазно проведенных на даче в период майских праздников. По случайному совпадению разделов или повестей в нем оказалось тоже десять. Тогда я решил, что это — «перст судьбы», и назвал мое произведение «Русским декамероном». «Русским» — это чтобы читатель не спутал его с классическим — итальянским «Декамероном» Боккаччо. В новом «декамероне», как и в старом, встречаются истории как печальные, порой даже трагические, так и веселые, доходящие до комизма. Но в старом «декамероне» эти истории — жизненные, типичные для того времени. Мои же истории — в полном смысле слова невероятные, загадочные, таинственные, они крайне редко случаются с «нормальными» людьми. Даже комические события — и те невероятны, прочтете — убедитесь! Иногда я даю объяснение или расшифровку происшедшего с позиций современной науки, но чаще всего этого сделать бывает нельзя. Ну не дает современная наука теории, например, проклятий или колдовства, призраков или телепатии, переселения душ или голосов судьбы!

Я долго решал, в какой последовательности рассказывать эти истории. Излагать их в естественной, хронологической последовательности оказалось нелогичным. Например, после какого-нибудь проклятья может идти телепортация, затем — призрак, а потом — снова проклятье или виденье. Неувязочка получается! Поэтому я подверг все истории классификации, и пунктов этой классификации оказалось десять — по их числу и количество повестей или разделов в книге. Вот они:

Внесистемные загадочные случаи.

Колдовство, магия, подмена законов Природы.

Сны.

Проклятья.

Телепортации.

Призраки и виденья.

Сексуальные таинственности.

Телепатия.

Персты и голоса судьбы.

Funny End.

Итак, классификация имеется, разделы обозначены. Перехожу к изложению обещанных загадочных и невероятных событий.

ВНЕСИСТЕМНЫЕ ЗАГАДОЧНЫЕ СЛУЧАИ

Внесистемными я назвал такие из ряда вон выходящие случаи, которые не подходят ни под один другой пункт вышеприведенной классификации. Почему же о них идет речь с самого же начала? Тут две причины. Первая — чтобы сразу покончить со всякого рода загадками неопределенного характера, не поддающимися строгому учету. Ну не магия это, не телепортация, не телепатия, а призраками или видениями тут и не пахнет! Это — черт знает что такое, а по научному — внесистемный загадочный случай. И произошел первый из таких случаев со мной… еще до моего рождения. Отсюда понятна и вторая причина помещения этих случаев в самое начало повествования: она — хронологическая. Итак, приступаю к изложению сути дела.

ВНУТРИУТРОБНАЯ ПАМЯТЬ

Оказывается, я помню себя и мир еще до своего рождения. Лев Толстой был уникален тем, что помнил само рождение, и этим мало кто другой мог похвастать. Я рождения своего не помню, — мне уже потом об этом много раз рассказывали. А помню я событие, происшедшее в городе Тбилиси (где мы жили) в июле или августе 1939 года, хотя родился я на несколько месяцев позже — 6 октября 1939 года.

Однажды, мне тогда было лет пять, только проснувшись утром, я вдруг спросил у мамы:

— А где находится кино «Аполло»?

Мама удивленно посмотрела на меня и ответила, что так раньше назывался кинотеатр «Октябрь», что на Плехановском проспекте (это ближайший к нашему дому кинотеатр). Но так он назывался еще до войны. Я продолжал:

— А помнишь, мама, кино, где человек застрял в машине, и его кормили через вареную курицу, как через воронку? Наливали, кажется, суп или вино. Было очень смешно… Это мы с тобой видели в кино «Аполло»!

Мама ответила, что это мои фантазии, потому что, во-первых, я никогда в кинотеатре «Аполло», или «Октябре» по-новому, не был (меня водили иногда только в детский кинотеатр, тоже поблизости), а во-вторых, это я рассказываю о фильме Чарли Чаплина, который могли показывать только до войны.

Я, не обращая внимания на слова мамы, вспоминал дальше:

— Вдруг кино прекратилось, раздался свист, крики, и зажегся свет. Все стали смеяться, потому что мужчины сидели голые, без рубашек и маек. Было очень жарко, и они разделись… Ты сидела в белой шелковой кофте. С одной стороны от тебя сидел папа, а с другой — дядя Хорен, оба были без маек и хохотали…

Мама с ужасом посмотрела на меня и спросила:

— А где же сидел ты? Если ты видел это все, то где же был ты сам?

— Не знаю, — подумав немного, ответил я, — я видел вас спереди. Вы сидели на балконе в первом ряду. Может, я стоял у барьера и смотрел на вас?

Мама замотала головой и испуганно заговорила: