Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных

Ну, представим, что хлеб я нашел чудом, однако что же такого необыкновенного в том, что больной туберкулезом человек не имел аппетита и отдавал свою еду мне, чем спас меня от голодной смерти? А то, что имя, отчество, фамилия и национальность этого человека полностью совпадали с таковыми у изгнанного Зиновьевым эскулапа — Арама Мартиросовича Григорянца! Выходит, хотел меня спасти один армянин Арам Мартиросович Григорянц, но ему не дали этого сделать. Тогда пришел его полный тезка и сделал это, возможно, и невольно; он спас меня, после чего вскоре умер сам!

И к какому пункту классификации отнести мне это чудо? Конечно же, к внесистемным загадочным случаям!

ПСИХАНУЛ — И СТАЛ ЛЕГЧЕ!

Следующий внесистемный загадочный случай произошел гораздо позже, уже во время моей учебы в Политехническом институте в Тбилиси. Я занимался спортом — тяжелой атлетикой, уже был мастером спорта, успешно выступал на соревнованиях. Как-то поехал я на соревнования в город Сухуми — это километрах в трехстах от Тбилиси.

Все началось с разговора на тренировочном сборе с великим нашим штангистом, многократным чемпионом мира и Олимпийских игр Трофимом Ломакиным. Он был гораздо старше меня, пришел в большой спорт позже других, но долго оставался самым сильным в мире в своей весовой категории.

Прогуливались мы после тренировки по набережной в Сухуми. Речь зашла о «сгонке» веса перед соревнованиями. Зачем она вообще нужна? Правила суровы: если два атлета покажут одинаковый результат, победителем признают того, чей собственный вес окажется ниже. Взвешивают два раза — до выхода на помост и после. Поэтому и «сгоняют» спортсмены свой вес, хотя сила при этом тоже убывает.

Великий штангист вдруг хитро улыбнулся и, помолчав, сказал:

— Знаешь, я когда-то стоял на весах и при этом крепко психанул на кого-то. Ты не поверишь, но вес мой оказался в этот момент килограмма на полтора меньше! А через пару минут он стал прежним. Попробуй психануть в нужный момент при взвешивании — вот ты и в королях!…

То, что Трофим мог «психануть» на полную катушку, точно: многим окружающим доводилось испытывать это на себе. Но чтобы при вспышке гнева падал вес… Мистика какая-то! С другой стороны, Ломакин не обманывал никогда, не умел и не любил этого делать.

Я заинтересовался проблемой. И вот что узнал. По данным профессора Ковалевского, который наблюдал призывников в Санкт-Петербурге, при головокружениях и обмороках вес юношей уменьшался на один, а то и на четыре килограмма, а при эпилептических судорогах — и того больше. Современные научные данные гласят: при психических расстройствах вес человека может сильно убавиться. Если покопаться в подшивках старых газет, обнаружатся совершенно потрясающие вещи. Например, венская газета «Цайтунг» писала в 1728 году об аресте нескольких «бесноватых», которые лежали на воде, подобно пробке, а когда их поставили на весы, весили… меньше ста граммов. Кто в это мог поверить? Только не я! Пока со мной самим не случилось нечто подобное.

На тех соревнованиях в Сухуми я схватил «нуль», расстроился и, бросив команду, неожиданно возвратился в Тбилиси. Был поздний вечер. Подходя к дому своей любимой девушки, я увидел приглушенный свет в окне. Дай, думаю, погляжу, почему это она не спит. А жила она на первом этаже, стоило подтянуться — и порядок. Да… Дальше все развивалось, как в анекдоте из серии «что делает жена, когда мужа дома нет». Она пила вино с незнакомым мне типом, оба были не совсем одеты, и он по-хозяйски обнимал ее за плечи.

Спрыгивая на землю, я с ужасом заметил, что не падаю, а лечу, словно надутый детский шарик. Пытаюсь бежать — но ноги выписывают замедленные вензеля. Господи, я потерял весь свой вес, как венские «бесноватые»! Правда, посетителя я спустил с лестницы вполне нормально, и встречу нашу он запомнил надолго.

Плохо было на душе — не описать. Однако неприятность не приходит в одиночку. Вскоре меня вызвали на тренерский совет, вопрос стоял жестко и просто: если я еще раз так подведу команду, то могу распрощаться со сборной и спортом вообще. «Спасти себя ты можешь только сам, — заявили мне. — Если успешно выступишь на очередном первенстве, все спишем». По тем временам такие вещи говорились всерьез, могли запросто и из института выгнать.

И я «собрался». С основным моим соперником мы взвешивались по очереди. Его вес был на килограмм меньше моего. Ничего, думаю, на помосте отыграюсь. Борьба получилась тяжелой и напряженной. И… обамы показали равный результат — республиканский рекорд в жиме (было тогда в штанге такое движение). И вот становлюсь на весы вторым, понимая, что проиграл. И тут вспоминаю рассказ Трофима Ломакина. Терять нечего — пробую «психануть»… Вспоминаю тот вечер, свою девушку, чужую руку на ее плечах: все это еще слишком свежо в памяти, и «психанул» я на совесть. Ничего не успел понять, как на меня накинулись тренер, массажист, врач команды. Кричат, обнимают, чуть кости не сломали. Победа!