Русский дневник

Рестораны и кабаре были забиты людьми, и многие места были зарезервированы для делегатов, которые приехали из других республик Советского Союза и из-за границы, поэтому мы совсем никуда не могли попасть. Между прочим, в тот вечер вообще было трудно поужинать. Город был просто забит народом, люди медленно гуляли по улицам, останавливаясь на площадях, чтобы послушать музыку, а потом плелись дальше. Они смотрели, снова шли и опять глазели. Деревенские жители ходили, широко раскрыв глаза. Некоторые из них никогда раньше не бывали в городе, а такого украшенного огнями города никто не видел вообще. На площадях танцевали, но немного. Большинство людей бродили и смотрели и опять брели, чтобы посмотреть на что-то другое. В музеях было столько народу, что туда невозможно было войти. В театрах ― столпотворение. Не было ни единого здания, где не висело бы хоть одно огромное изображение Сталина, а вторым по размеру был портрет Молотова. Еще были большие портреты президентов разных республик и Героев Советского Союза, но те размером поменьше.

Поздно вечером мы пошли в гости к американскому корреспонденту в Москве, который давно живет в России. Он хорошо говорит и читает по-русски и рассказал нам множество историй о трудностях содержания дома в сегодняшней России. Как и в гостиничном обслуживании, многие проблемы возникают из-за неэффективности бюрократической системы ― такое количество записей и бухгалтерии делает абсолютно невозможным произвести какой-либо ремонт.

После ужина он снял с полки книгу.

― Я хочу, чтобы вы послушали вот это, ― сказал он и стал медленно читать, переводя с русского. Читал он приблизительно следующее, ― это не дословная, но достаточно точная запись:

«Русские в Москве очень подозрительно относятся к иностранцам, за которыми постоянно следит тайная полиция. Каждый шаг становится известен, и о нем докладывают в центральный штаб. К каждому иностранцу приставлен агент. Кроме того, русские не принимают иностранцев у себя дома и даже боятся, кажется, с ними разговаривать. Письмо, посланное члену правительства, обычно остается без ответа, на последующие письма тоже не отвечают. Если же человек назойлив, ему говорят, что официальное лицо уехало из города или болеет. Иностранцы с большими трудностями получают разрешение поездить по России, и во время путешествий за ними пристально наблюдают. Из-за этой всеобщей холодности и подозрения приезжающие в Москву иностранцы вынуждены общаться исключительно друг с другом».

Здесь было еще много интересного в этом же роде, и в конце наш друг взглянул на нас и спросил:

― Что вы об этом думаете?

Мы ответили:

― Мы не думаем, что это можно протащить через цензуру.

Он засмеялся.

― Это было написано в 1634 году. Это из книги, которая называется «Путешествие в Московию, Татарию и Персию», написанной Адамом Олеариусом, ― сказал он. ― А вот послушайте отчет о московской конференции.

Из другой книги он прочитал приблизительно следующее:

«С русскими очень трудно вести дипломатию. Если кто-то предлагает план, они противопоставляют ему другой план. Их дипломаты не ездят по другим странам, и в основном это люди, которые никогда не покидали Россию. На самом деле русский, который жил во Франции, считается французом, а тот, кто жил в Германии, считается немцем, и им на родине не очень-то доверяют.

Русские дипломаты никогда не действуют напрямую. Они никогда не говорят конкретно, а ходят вокруг да около. Слова подбираются, сортируются, меняются местами, и наконец, любая конференция превращается во всеобщую путаницу».

После паузы он сказал:

― А это было написано в 1661 году французским дипломатом Августином, бароном де Майербургом. Такие вещи в подобной ситуации очень успокаивают. Я не думаю, что в некотором отношении Россия очень изменилась. В течение шестисот лет дипломаты из разных стран сходили здесь с ума.

Довольно поздно наш хозяин попытался довезти нас до гостиницы, но на полдороге кончился бензин. Он вышел из машины и остановил первый же автомобиль, быстро поговорил о чем-то по-русски, дал человеку сто рублей, мы сели в машину, и незнакомец довез нас до дому. Мы выяснили, что так можно делать почти всегда. Поздно вечером почти любая машина становится такси по дорогой цене. Это очень удобно, потому что обыкновенных такси практически нет. Обычно таксист выбирает маршрут и набивает в машину народ. Вы должны сказать, куда вам надо, и водитель ответит, едет он в этом направлении или нет. Их работа немного напоминает работу трамваев.

В добавление ко всем украшениям к юбилею было выпущено много новых трамваев, троллейбусов ― все это появилось во время празднования на улицах. Автомобильный завод ЗИС выпустил много новых машин, которые почти все обслуживали делегации из зарубежных стран.

Хотя было только 6 сентября, в Москве становилось очень холодно. Наша комната промерзала, но отопление должны были включить не раньше чем через месяц. Когда мы не спали, то расхаживали в пальто. Другие корреспонденты в гостинице «Метрополь» распаковывали свои электронагреватели, спрятанные на лето.