Русский дневник

Это напомнило нам историю, которую рассказал один американский военный в Москве. Однажды во время войны, когда американский самолет, на котором он должен был лететь, приземлился в Москве, к нему был приставлен часовой, получивший приказ никого в самолет не пускать. По словам американского военного, за попытку пройти в салон его чуть не застрелили – и это несмотря на все его пропуска и удостоверения. В конце концов проблема была решена, причем приказ остался в силе – просто сменили часового! Старший офицер объяснил, что если приказ дан, то легче сменить часового, чем отменить приказ. Часовой № 2 получил приказ пускать людей в самолет, часовой № 1 имел приказ никого в самолет не пускать. Два приказа или отмена приказа только запутывают солдата, гораздо проще сменить его. Да и с точки зрения воинской дисциплины это гораздо лучше: человек, которому дан один приказ, выполнит его четче, чем тот, кому придется выбирать между двумя приказами.

То же и в этом случае: не должно было быть никаких сомнений в том, что проводник нашего поезда ни за что не позволит нам открыть окно. Пусть мы задохнемся, это дела не меняет. Мы не знали, какое наказание полагалось за открытое окно в купе во время поездки, но судя по строгости, с которой проводник к этому относился, мы решили, что проступок тянет по меньшей мере лет на десять лишения свободы.

Наш поезд наконец тронулся, и мы стали устраиваться на ночь в нашем маленьком, пропахшем потом «ящичке». Однако почти сразу после начала движения поезд остановился – и так он останавливался через каждые две мили всю ночь. Обливаясь пóтом, мы в конце концов уснули и стали смотреть сны о том, как нас завалило в угольной шахте.

Проснувшись рано утром, мы обнаружили, что находимся в совершенно другой местности, вокруг абсолютно другие пейзажи. Мы попали в тропики, где лес подступает прямо к рельсам, где растут бананы, где воздух напоен влагой. В районе Тбилиси и земля, и воздух были совершенно сухими.

Маленькие домики вблизи железной дороги утопали в цветах и очень густой листве. На склонах цвели гибискусы, повсюду были цитрусовые деревья. Это богатейший и очень красивый край. На маленьких полях, тянувшихся вдоль дороги, росла кукуруза – почти такая же высокая, как в Канзасе, а в некоторых местах – вдвое выше человеческого роста. Мы видели также бахчи, на которых росли дыни. Было раннее утро, но люди выходили к дверям своих просторных и открытых домов, чтобы посмотреть на проходящий поезд. Женщины были одеты в яркие одежды, как всегда одеваются люди, живущие в тропиках. На них были красные, синие и желтые платки и юбки из живописной узорчатой ткани. Мы проезжали через бамбуковые рощи, через заросли гигантских папоротников и через поля высокого табака. Дома здесь были на сваях, с крутыми лестницами, ведущими на второй этаж. А около домов в свете утреннего солнца играли дети и собаки.

На холмах густо росли огромные деревья и буйная зеленая трава, которая ковром покрывала землю.

Потом мы въехали в район чайных плантаций. Чай – это, наверное, самая красивая сельскохозяйственная культура в мире. Низкие чайные кусты рядами тянулись на мили вдаль и поднимались на самые вершины холмов. Даже в этот ранний час женщины уже собирали молодые листочки с верхушек чайных кустов, и их пальцы мелькали среди зелени, словно птички.

Мы проснулись очень голодными, и это обстоятельство не сулило нам ничего хорошего. В поезде было совершенно нечего есть. Вообще за все время нашего пребывания в России мы не смогли купить в общественном транспорте ни крошки еды. Или вы везете съестное с собой, или голодаете. Этим объясняется и то огромное количество узлов, которые берут с собой местные путешественники: на долю одежды и багажа в них приходится одна десятая, а девять десятых – это еда. Мы снова попытались открыть окно, но впереди были тоннели, и нам снова запретили это делать. Вдалеке, намного ниже нас, синело море.

Поезд спустился к Черному морю и пошел вдоль береговой линии. Все побережье представляло собой гигантский летний курорт. Большие санатории и гостиницы стоят здесь очень тесно, и даже с утра пляжи заполнены отдыхающими – ведь сюда приезжают почти со всего Советского Союза. Теперь наш поезд останавливался, кажется, через каждые несколько футов, и на всех остановках с поезда сходили люди, которые приехали на отдых в тот или иной дом отдыха. К такому отпуску стремятся почти все советские трудящиеся: это вознаграждение за долгий тяжелый труд; здесь же восстанавливают здоровье раненые и больные. Глядя на восхитительный пейзаж, на спокойное море и вдыхая теплый воздух, мы окончательно поняли, почему люди, которых мы встречали в России, все время повторяли нам: «Подождите, вот увидите Грузию!..»

Батуми – очень приятный маленький тропический город, город пляжей и гостиниц, а также важный порт на Черном море. Это город парков и тенистых улиц, которым не дает накалиться морской бриз.