Русский экзорцист

Особо буйных вежливо, но быстро и твердо успокаивала охрана. Здесь можно было без проблем купить «экстази», «марку» или косячок. Для особо проверенных, в число которых входил Рец, поставлялось и кое-что покруче. Администрация закрывала на это глаза и только в дни милицейских проверок, известных заранее, вежливо выпроваживала и продавцов, и покупателей из заведения.

Подсветка, мигая в такт речитативу из мощных динамиков, глушила крики веселящихся посетителей. В центре зала, в кругу, образованном вопящими и аплодирующими зрителями, несколько человек пытались продемонстрировать что-то вроде брейк-данса на светящихся разноцветных квадратах танцпола. Рец, раздвигая плечом толпу, обошел импровизированную сцену, пытаясь высмотреть поверх голов нужного ему человека.

Кто-то схватил его за рукав. Рец опустил глаза. Девчонка лет шестнадцати, накрашенная, как индеец на тропе войны, повисла на нем, подмигивая обоими глазами и высовывая язык, проколотый двумя блестящими кольцами.

— Папа, я тебя люблю, купи мне «марку».

— Куплю, если покажешь, где. «Свист» здесь?

— Был здесь, пойдем.

Она потащила его за собой, ловко пробираясь через водоворот извивающихся тел. Полутемный коридор, ведущий в другой зал, был стилизован под древнее подземелье. На каменных стенах висели оправленные в металл старинные фонари с тусклыми лампочками. Под ногами похрустывали осколки ампул. В темных нишах, судя по доносившимся звукам, наслаждались любовью современные Ромео и Джульетты.

— …придурок, ты мне лифчик порвал.

— А какого хрена надела?

— …ты зубами поосторожней…

— …с резинкой не хочу!

— … и что мне, третий раз лечиться, что ли?

Девчонка втащила Реца в следующий зал. Он заморгал, ослепленный после полутьмы катакомб вспышками разноцветных прожекторов.

— Стой здесь, папа. Я сейчас.

Девчонка ввинтилась в толпу, которая всосала ее, словно болото брошенный камень. Здесь, в отличие от первого зала, царил DJ, успевающий накручивать виниловые диски, подбадривать бодрыми возгласами уставших и, управляя подсветкой, прихлебывать из шеренги стоящих перед ним пластиковых бутылок.

— Нету его здесь, — девчонка снова возникла около Реца, вынырнув из клубящейся массы танцующих, — пошли в бар.

В баре, под обожженными потолочными балками, поддерживающими якобы закопченные своды, стояло несколько грубых столов из толстых досок. За небольшой стойкой бармен лениво помахивал шейкером, взбивая коктейль сидящей напротив девице.

— Вон он, — девчонка показала на столик в углу.

За столом, откинувшись спиной на спинку массивного деревянного кресла, сидел за чашкой кофе небольшого роста парень с покатым лбом и зачесанными назад волосами. Шелковая рубашка, расстегнутая до пупка, поражала переливами цвета даже в полутьме бара.

— Стой здесь, — сказал Рец девчонке, — я сам поговорю.

Парень, усталым жестом приподняв ладонь, приветствовал его.

— О-о, какие люди. Давненько не заходил.

— Привет, Свист, — сказал Рец, присаживаясь напротив, — недосуг все. Товар есть?

— Ты для себя или этой шкурке?

— Себе.

— Можно поискать, — Свист неторопливо закурил тонкую сигарету, — и много надо?

— Ну, так, чтобы каждый день к тебе не ходить.

— Сложно сейчас стало, — лениво прикрыв глаза, сказал Свист. — Крыша подорожала, опять-таки, но для тебя постараюсь. Чего и сколько возьмешь?

Рец наклонился к нему и шепнул на ухо несколько слов. Вся томность слетела с парня, словно сдутая ветром.

— Однако… — пробормотал он, отпрянув.

Пепел с сигареты упал на кожаные штаны, но он даже не заметил.

— Ты что, торговать собрался?

— Это мое дело. Ты достань, а я тебя не обижу.

Свист уставился в потолок, будто на деревянных балках было что-то написано.

— Мне надо позвонить, — наконец сказал он.

Отойдя в другой угол бара, он позвонил по сотовому телефону. Понизив голос, что-то долго объяснял, часто поглядывая на Реца. Спрятав телефон, подошел к столу и, усаживаясь, опять внимательно посмотрел на собеседника.

— Товар есть, Рец. Все, о чем ты спрашивал. Но предупреждаю сразу: могут кинуть. Ребята стремные, и я с ними дел не вожу. Нацмены. — Свист поморщился, — почти вся наркота под ними.

— Не любишь черных, — усмехнулся Рец, — а, Свист?

— Да мне без разницы славяне, или черные. Лишь бы работать не мешали. Но, честно говоря, больше всего на свете я ненавижу две вещи: расизм и негров, — Свист заржал, откинувшись на спинку стула.

— Где я их увижу?

— Через полчаса у входа. Черный «БМВ». Они тебя сами позовут.

— Годится, — кивнул Рец, — а теперь пойдем, угощу. Это тебе за хлопоты, — он сунул сложенную несколько раз купюру в нагрудный карман рубашки Свиста.

Тот оттопырил карман и, разглядев достоинство бумажки, заулыбался.

— Всегда рад помочь, о чем речь! Славик, — он щелкнул пальцами, привлекая внимание бармена, — организуй-ка нам фирменный!

Бармен оторвался от журнала.

— Как для дорогих гостей? — спросил он.

— Уж будь любезен.

Бармен поставил перед собой несколько разноцветных бутылок, вымыл шейкер и размял кисти рук.

— Смотри, — Свист подтолкнул Реца в бок, — сейчас покажет класс.