Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Солдаты и офицеры представляли собой сравнительно молодое поколение. Молодость офицерского состава объяснялась колоссальными потерями начала войны, выбившими значительную часть офицерских кадров. Молодость офицеров РККА сразу же бросалась в глаза офицерам балканских армий, которые впервые могли видеть «подполковника — командира бригады, двух майоров — командиров полков. Все молодые люди, подполковнику лет двадцать, майору под тридцать, а второму меньше — 25»[965]. Это удивление не могли не заметить и сами молодые офицеры[966]. Ускоренная подготовка офицеров военных лет компенсировалась богатым боевым опытом. Оказавшимся за рубежом боевым офицерам советская пропаганда пыталась внушить кастовые привычки и манеры[967].

Молодость, сочетавшаяся с большим боевым опытом, увеличивала самоуверенность, можно даже сказать, самонадеянность солдат и в особенности офицеров. По отношению к балканским коллегам не могло не быть определенной снисходительности. Негативную роль в этом сыграло и то, что первой балканской армией, попавшейся на пути наступления РККА, была румынская королевская армия. Румынская армия, особенно ее офицеры, не вызывала уважения советских офицеров и до прихода на Балканы. «…Боеспособность советского воина и румынского солдата… вообще несравнимы», считал начальник штаба Третьего Украинского фронта С.П. Иванов; «…румыны сдавались группами, за один вечер был взят в плен целый румынский полк…» — вспоминал батальонный комсорг одной из стрелковых дивизий Третьего Украинского фронта А.П. Роменский. На низкую боеспособность румынской армии накладывались склонности румынских офицеров к использованию пудры для лица, румян, помады, мушек и корсетов[968]. Быстрая перемена внешнеполитической ориентации румынской и болгарской армиями также не внушали к ним уважения со стороны советских офицеров. Советская пропаганда прямо указывала на причины этого. Так, армейская газета 17-й воздушной армии «Защитник Отечества» признавала: «Покинули Гитлера румыны, отказались от него и финны, отвернулись теперь и болгары — уж больно сильны наши удары»[969]. После заключения союза Румынии с СССР попытки румынских офицеров добиться того, чтобы их приветствовали на улицах младшие по званию, часто приводили к неприятным инцидентам, вплоть до перестрелок[970]. Отношение к первой встретившейся на пути балканской армии стало нормой при формировании отношений к другим балканским вооруженным силам. Офицеры РККА были полностью уверены в своем превосходстве и над болгарскими коллегами. «Ведь это он по возрасту мне в отцы годится, а по сути-то — кто он такой в сравнении со мной? Мы с боями из-под Москвы пришли сюда, а они еще и не воевали. Я — боевой и опытнейший офицер могучей армий, а он представляет армию заштатного государства, царь которого льстиво прислуживал Гитлеру», — эти мысли обоснованно витали в головах советских офицеров, встречавшихся с офицерами монархических балканских армий[971].