Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Отдельные преступления, совершенные красноармейцами на территории Югославии, составляли редкое исключение по сравнению с происходившим на территории Венгрии и особенно Германии, где имели место массовые преступления против гражданских лиц[998]. Главным тормозом (хотя и не действовавшим в 100 % случаев) проступков против местного населения было осуждение криминального поведения самим армейским коллективом, так же как это было и на территории СССР. Командиры и красноармейцы явно осуждали и сообщали, куда следует, о преступлениях, совершенных их товарищами в Болгарии и Сербии, в то время как в Венгрии и Австрии такого острого неформального осуждения не наблюдалось[999]. Поэтому неслучайно, что насилия и грабежи в Югославии совершали те солдаты и офицеры, которые по роду службы оказывались вне коллектива и не имели вышеупомянутого морального ограничения со стороны самой армейской среды. Криминальные инциденты присутствовали в поведении отдельных красноармейцев и командиров, однако они не были столь распространены, как это со смакованием описывали югославские пропагандисты времен конфликта Сталин — Тито[1000]. Можно, конечно, соотнести время (около двух месяцев) пребывания на территории Югославии основной массы красноармейцев (300 тысяч человек) с данными из справки, подготовленной для Тито об уголовных преступлениях. Среднемесячный показатель даже для группы молодых мужчин в возрасте 19–30 лет окажется при этом сравнительно высоким, если сравнить его с такими же современными данными, не говоря уже о середине прошлого века, когда уровень преступности был ниже. Однако и в этом случае речь пойдет о долях процентов среди многих тысяч честных людей, некоторые из которых пожертвовали своей жизнью ради освобождения Сербии от немцев.

Имея в виду вышеупомянутые характеристики общей массы красноармейцев, вступивших на балканскую землю осенью 1944 г., можно проанализировать впечатления, которые сложились у красноармейцев о Югославии и Сербии. На формирование этих впечатлений еще до перехода государственной границы Королевства Югославия повлияли усилия, предпринимавшиеся политическими органами РККА: устная пропаганда и статьи в военных многотиражках[1001]. Офицеры и солдаты были ознакомлены с кратким описанием географии Югославии и еще более конспективным перечислением ее основных народов. Куда большее внимание военные многотиражки посвящали приукрашенной биографии «прирожденного полководца» — Иосипа Броз Тито. «Прогрессивная и позитивная» роль КПЮ в подъеме партизанского восстания противопоставлялась схематично описанным «мрачным силам предателей», перечислявшихся общим речитативом «НедичМихайловичПавеличРупник». Основная идея, которую читатель мог почерпнуть из этих текстов, заключалась в том, что в Югославии с самого начала оккупации в 1941 г. партизаны под командованием Тито постоянно боролись против немцев и их союзников.

Еще одной важной идеей, которую хотели донести красноармейским массам советские пропагандисты, было ощущение «исторической освободительной роли, игравшейся на Балканах русской армией, и ее преемником — Красной армией». Тот же мотив звучал и при вхождении РККА в Болгарию. Разумеется, при вхождении на территорию Югославии пропагандисты намного больше педалировали тему освобождения. Преувеличенно расписывали базировавшиеся на реальных фактах перечисления «страданий населения под фашистским ярмом» — любимую тему советской пропаганды военных лет. К этому общему пропагандистскому тезису добавили и специфический в данных условиях мотив — «братство по оружию славянских народов». При этом речь шла не только о журналистских штампах и форме разговорного обращения «Вперед, славяне!» В Болгарии и Сербии солдаты вновь увидели понятные надписи на кириллице и смогли объясниться с местным населением без помощи разговорников[1002]. К слову сказать, такие разговорники и не поступали в войска, в отличие от необходимых разговорников на немецком, румынском и венгерском. Более того, попытки генералитета НОАЮ использовать переводчиков воспринимались их коллегами из РККА как намеренное отчуждение и даже… оскорбление[1003].