Русский фантастический, 2014 № 01. Сказатели

— Тут мужчина не проходил? С двумя дамами, одна постарше, другая младше, старшая с неприятным лицом больной выдры, в шелковом платье тона «вечерняя лазурь» с лионским кружевом на вороте и рукавах, рукав колокол три четверти, лиф на шнуровке, на правой руке золотой браслет с аметистами, три кольца, якобы фамильных, но на самом деле…

— Граф Вронский? — стоически вопросил швейцар.

— Да! Где он?!

— Они только что поднялись в ресторан «Торжество науки» на том подъемнике, — он кивнул на похожие двери в дальнем конце холла.

— На самый верх? — уточнила Каренина. — В ресторан? — Да.

— Так скорее за ним! — загорелись ее глаза.

Теперь она совершенно точно знала, что будет делать.

* * *

Лакеем была подана первая перемена блюд, когда перед столиком Вронского и Сорокиных предстала Каренина.

Не говоря ни слова, она обнажила запястье левой руки, взяла тарелку с салатом Вронского и ударила ее об край стола.

От столкновения с преградой смесь мяса и овощей с майонезом, представлявшая собой аппетитную украшенную зеленью и томатами массу, взлетела и приземлилась в свекольник чиновника за соседним столиком.

— Я бы сказал!.. — не зная, гневаться ему больше или удивляться, вытаращил глаза тот — но Анна его не слышала.

Раздраженно отбросив неподдающуюся посуду, она схватила и шлепнула о край другую тарелку, третью, орошая себя, скатерть и возмущенных соседей их содержимым — но не получая ни одного даже самого крошечного и тупого осколка.

— Анна! — вскочил опомнившийся от шока Алексей, через стол потянулся к ней, стремясь поймать за запястья, но вошедшую в раж Каренину так просто было не остановить.

Отталкивая его пальцы, уже обеими руками хватала она со стола фужеры, рюмки, молочники и соусники и пыталась их расколотить — но тщетно.

Сорокины в ужасе вскочили и отбежали, спасая наряды и репутацию — и не одни они: вокруг стола, ее и Вронского образовалась зона отчуждения диаметром метра в три, усеянная фирменными блюдами и низверженной, но не сдавшейся посудой.

Догадавшись, наконец, обогнуть стол, Вронский схватил Анну за плечи, прижал к себе — но она вырвалась и кинулась к распахнутому французскому окну. Еще миг — и, перешагнув через низкий подоконник, Каренина молча исчезла из виду.

— Анна!!!.. — Алексей кинулся за ней, перегнулся… и в изнеможении опустился на пол.

— …А насчет посуды ваши светлости пусть не изволят беспокоиться, — раскланивался тем временем со щедро расплатившимися Сорокиными метрдотель. — Она только с виду фарфор и хрусталь, а на самом деле — гибкое вещество… податливая субстанция… Пластическая масса! Последнее научное открытие! Не бьется — хоть отсюда на землю бросай!

— Наука — великое дело, — нервно дернулся глаз Сорокиной-maman, и с достоинством, претендующим на лучшее применение, она подхватила дочь под руку и увлекла за собой к выходу.

Вронский вскочил и быстро зашагал за ними, едва не срываясь на бег:

— Подождите, княгиня! Я все объясню!

— Не сомневаюсь, mon beau, — с ледяным возмущением бросила через плечо Сорокина-дочь, и двери подъемника закрылись за ней.

* * *

Из сети безопасности, окружавшей ресторан и поймавшей ее в трех метрах от подоконника, Каренину достали через десять минут. Пунцовая от стыда и гнева на весь свет, она оттолкнула помогавших ей выбраться старшего метрдотеля и двух городовых. Бросив в сердцах: «Ах, оставьте меня все!» — она побежала вниз по лестнице, закрывая лицо руками от любопытных взглядов поднимавшихся навстречу зевак.

— Нервенная дамочка, — полицейский постарше неодобрительно покачал головой ей вслед.

— Нервенная-то нервенная, — лукаво хмыкнул в усы метрдотель, — а посетителей у нас сейчас в три раза больше будет, помяни, Михалыч, мое слово.

Точно в подтверждение, швейцар распахнул двери ближнего подъемника, оттуда вывалилась компания пестро наряженных гуляк и нерешительно остановилась перед ними. Франтоватый молодой человек выступил вперед и, сгорая от любопытства и смущения, спросил:

— А это правда, что только что из окна башни какая-то женщина…

Но Каренина не видела и не слышала ни осуждения первого, ни планов на хороший доход второго, ни интереса третьего. Она бежала по ступеням, не сводя взгляда с бесконечно длинного окна, тянувшегося вдоль лестницы, и выискивая Вронского.

«Ты, наверное, посмеялся надо мной — и не раз… — мелькали в голове ее гневные, отчаянные мысли. — Ты, должно быть, назвал мои страдания фарсом… а меня — придумщицей… Ты не поверил мне… не увидел моих мук… за крысиными улыбками своих Сорокиных… Ну так знай же… что я не успокоюсь… пока не отомщу тебе и им… не покрою ваши имена позором… а жизнь — раскаянием… если вы на таковое еще способны… Где же ты… Где же вы… Где мне вас найти?!..»

Что-то большое и мягкое внезапно преградило ей путь, и она бы упала от столкновения с неожиданным препятствием, если бы оно не подхватило ее и не помогло удержаться на ногах. Знакомый голос спросил ее сочувственно:

— Куда ты так несешься, Анна? Не Вронского ли ты ищешь?

— Стива?.. — Она растерянно глянула на брата. — Да, его. Ты его видел?