Русский фронт Первой мировой войны - 1976

Анализ обстановки, сложившейся на русском фронте к осени 1915 г., убедил германское верховное командование в том, что новые крупные наступательные операции вряд ли возможны. Кампания 1915 г. на восточноевропейском театре фактически считалась законченной. Хотя ее конечные результаты далеко не отвечали тем стратегическим целям, ради которых она начиналась, тем не менее оставление русскими западных районов Прибалтики, Польши и Галиции, а также ослабление их армий в напряженных летних оборонительных боях давали немцам основания считать, что оперативные успехи произведут известное впечатление и на мировое общественное мнение, и на общественное мнение коалиции Центральных держав. Вытеснение русских армий из пределов Галиции укрепляло и внутреннее, и внешнее положение союзника Германии — Австро-Венгрии. С августа германское верховное командование переключает свое внимание на французский фронт, предоставляя австрийскому командованию и командованию своих армий на Востоке завершение кампании 1915 г. па русском фронте сообразно их оперативным предположениям. Фалькенгайн полагал, что сколько нибудь чувствительное поражение противнику «можно было бы нанести... теперь лишь тем, что группа Макензена сильными ударами оттесняла бы его к северу по обе стороны Брест-Литовска, в то время как 12-я армия, па- ⁵⁸⁶⁵⁸⁷ правляясь через Вельск, старалась бы ударить во фланг и тыл оттесненных частей. Время для передвижения крупных частей... было упущено» ⁵⁸⁸⁵⁸⁹. В этом смысле и были отданы соответствующие указания войскам высшими командованиями Германии и Австро-Венгрии.

Иную позицию занимало руководство германским Восточным фронтом. Между ним и верховным командованием произошел оживленный обмеп мнениями относительно характера дальнейших действий против русских. 31 июля (13 августа) Гинденбург писал Фалькепгайну, что русские после отхода из Польши получили возможность группироваться, где им заблагорассудится, и направлять значительные силы против его левого крыла, угрожающего их сообщениям. Единственным способом сорвать намерения русского командования он считал проведение новой крупной операции. Решительный удар, с его точки зрения, был возможен только со стороны Ковно, где фронт русских был наиболее слабым. «Поэтому, — говорилось в докладе Гинденбурга, — еще раз я настоятельно ходатайствую об усилении моего левого крыла, чтобы по обстоятельствам или действовать наступательно, пли, по крайней мерс, удержать за собой до сих пор занятую территорию. Я подчеркиваю еще раз, что в наступлении моего левого крыла против тыла и сообщений противника я вижу единственную возможность его уничтожения. Такое наступление, вероятно, еще и теперь является единственным средством избежать нового похода, если только это уже не поздно» ^из.

Фалькенгайн решил уступить настойчивым требованиям Гинденбурга. 15 (28) августа командованию Восточпого фронта были отправлены директивы, в которых было указано провести намечаемые операции севернее Верхнего Немана и восточнее Среднего с нанесением русским возможно большего вреда. Должна ли достигнутая к началу зимы линия упираться в море у Рижского залива или у Либавы, это предоставлялось решить главнокомандующему. На его же усмотрение передавалось избрание постоянной оборонительной линии или применение вместо нее подвижной обороны. С точки зрения общего хода войны было только важно, чтобы пайден был такой оборонительный рубеж, который мог бы быть удержан возможно меньшим количеством сил.

3 (16) августа в Волковыске верховный главнокомандующий провел совещание высших должностных лиц Ставки и Северо-Западного фронта. На нем были приняты важпые решения о плане дальнейших действий. Их существо было изложено в докладе великого кпязя Николая Николаевича на имя царя и в директиве Ставки № 3274 от 4 (17) августа ⁵⁹⁰. Общее положение на Северо-Западном фронте, обширность охватываемого им оперативного района, сложность лежавших па нем задач, а также наличие в его составе значительного числа войсковых соединений вызвали необходимость разделения его на два новых фронта — Северный и Западный с непосредственным подчинением каждого из них верховному главнокомандующему. Такая мера была безусловно правильной, поскольку управление восемью армиями, находившимися севернее Полесья, было затруднительно для одного лица. Главнокомандующим армиями Северного фронта назначался Н. В. Рузский, занимавший до того должность командующего 6-й армией. Он вступал в свои обязанности в ночь на 5 (18) августа. Западный фронт вверялся М. В. Алексееву.