Русский гамбит генерала Казанцева

Послевоенное детство на Урале. Суворовское училище в Свердловске. Об этой поре Виктор Казанцев вспоминает так: «Эти детские и юношеские военные учреждения готовили ребят к государственной службе. Я беспредельно благодарен моим воспитателям… Это были мои вторые родители. Они учили меня патриотизму, любви к Родине. Для меня Держава — не пустой звук. За Отечество я готов бороться и отдать жизнь».

Окончив в середине 60-х Ленинградское общевойсковое командное училище, Казанцев прошел все ступени командирской карьеры до начальника штаба полка в суровых гарнизонах Закавказского приграничья и Средней Азии. Затем — Военная академия имени М. Ф. Фрунзе, Центральная группа войск, Чехословакия, где еще тлели пожары «пражской весны», и вновь не ближний свет: Среднеазиатский, Туркестанский, Забайкальский военные округа. В 1996 году он был назначен первым заместителем командующего войсками СКВО, а затем принял должность командующего, сменив на этом посту генерала Квашнина, возглавившего Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации.

Казалось бы, ничего особенного — линейная функция, армейская карьера. Это если не брать во внимание, что не судьба вела Казанцева по жизни, а он создавал свою судьбу. Один только, но характерный пример. В январе 1995 года в Чечне тяжелое ранение, приведшее к инвалидности, получил сын Казанцева — старший лейтенант Сергей Казанцев. За что, казалось бы, особо любить эти края? Но для Виктора Казанцева все в России — Россия. И прежде всего, он мыслил себя там, где Отчизне трудно.

Про таких, как он, в армии говорят: «Никто не сможет. Офицер сможет». Сможет, вытерпит, выдюжит, сделает, направит свою мощь и объединенную силу множества людей в нужное русло. Сила человеческой личности — явление фундаментальное и загадочное. Мы можем видеть и оценивать только направленную силу — вектор. И генерал Казанцев обозначил столь четкий вектор в августе 1999 года, что здесь двух мнений быть не может. Точкой приложения сил стал Дагестан.

В этой части России, в умопомрачительном сплетении политических, экономических, этнических, силовых нитей многие теряли головы. У некоторых высоких государственных руководителей сформировалось паническое мнение: «Дагестан для нас потерян», которое они решились даже озвучить. Казанцев вошел в небольшое число людей, которые увидели в факте агрессии против Дагестана короткий пролог к разрушению России, а значит, жесткую необходимость всеми силами этому противостоять. Они предвидели, что камень, который хотели уже отвергнуть строители, встанет впоследствии во главу угла храма. Камнем этим был Дагестан. В августе 1999 года его попытались сделать «камнем преткновения».

В середине августа начали циркулировать сведения о возможном нападении крупных бандформирований чеченских боевиков и международных террористов на Пригородный район Северной Осетии—Алании. Этот факт — одна из иллюстраций того, как пытались обмануть Казанцева, заставить сделать опрометчивый ход в сложной многоходовой партии.

Суть сводилась к тому, чтобы к 17 августа были заняты опорные пункты по границе с Ингушетией, с привлечением внутренних войск и войсковых маневренных групп 58-й армии. Пригородный район — это очень серьезно. Казанцев понимал, что у руководства Осетии и без того все готово к самому экстремальному варианту. А маневренные группы скоро будут нужны в другом месте. Командующий не дал добро на вывод основных подразделений 58-й армии в указанные районы. И оказался прав. Кстати, так же поступили и внутренние войска. А прорыва в Осетию из Ингушетии так и не случилось. Подвели «информаторы».

Зато не спадало напряжение в Ботлихской котловине. Здесь шли ожесточенные бои по меньшей мере в 10 населенных пунктах: жители, не успевшие покинуть район, встали на защиту своих домов, поддерживая во всем действия федеральных сил, выполняли, как военнослужащие, приказы офицеров. Это был факт духовного единства и стремления очистить землю от агрессоров.

Только 16 августа самолеты—штурмовики нанесли более двадцати ударов по позициям экстремистов в районе сел Риквани, Ансалта, Шодрода и Тандо. «Волки» не знали, куда бежать, поскольку с воздуха и огнем артиллерии уничтожались автобусы, в которых они намеревались отправиться обратно в Чечню, а пути отхода были заминированы федеральными войсками. По свидетельству местных жителей, из Ботлихского района потихоньку, с котомками провизии за плечами, исчезли два «кита ваххабизма» — Б. Магомедов и М. Курамагомедов. Им и в Чечню нельзя было возвращаться. Не выполнили задания, не раскачали Дагестан! Да и вообще, в республике в эти дни отмечались случаи изгнания сторонников ваххабизма из сел, находившихся весьма не близко от Цумады и Ботлиха.