Русский генофонд на Русской равнине

В целом, общая картина связи между тремя главными сценариями пяти типов признаков убедительно свидетельствует, что мы на верном пути: можно быть уверенными, что дальнейшее развитие популяционных исследований русского генофонда прояснит многие детали, которые пока видны, как в тумане: однако основные вехи мы, бесспорно, уже обнаружили.

ШИРОТНАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ ЛАНДШАФТОВ. Выявление именно широтной изменчивости в русском генофонде тем удивительнее, что ожидать можно было лишь противоположного — долготного — хода изолиний. Для Восточной Европы показана долготная изменчивость (глава 8). Русский народ занимает основную территорию Восточной Европы и сложился на основе многих восточноевропейских племён. Поэтому именно долготная изменчивость и должна была бы проявиться, если русский генофонд действительно складывался, как и Русское государство, «прираста-нием», механическим включением в себя всё новых и новых групп населения, входивших во всё более расширяющиеся границы Русского государства. Соответственно то, что обобщающие карты генофонда и фенофонда выявляют совершенно иную, чем для Восточной Европы, «собственно русскую» широтную изменчивость, указывает на принципиальный факт своеобразия русского генофонда. Это явление сквозило в многообразии географии отдельных генов (раздел 5.2.) — как часто в их описании нам приходилось констатировать, что невозможно объяснить их изменчивость, опираясь на генофонды окружающих народов! Это своеобразие состоит в том, что основное направление изменчивости русского генофонда не сводимо к исходной изменчивости тех племён и народов, во взаимодействии с которыми он формировался. По-видимому, широтная изменчивость возникла или же усилилась в ходе собственной истории русского генофонда.

ДОЛГОТНАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ ЛАНДШАФТОВ. На картах второго и третьего по значимости сценариев изменчивости русского генофонда мы видели соответственно «западный» и «восточный» хребты, тянущиеся долготно с юга на север. Это значит, долготная изменчивость просто отошла на задний план, уступив приоритет широтной изменчивости, но оставаясь весомым фактором изменчивости русского генетического ландшафта. Это наблюдение вновь подтверждается со стороны антропологии — коэффициентами корреляции между вторыми (долготными) компонентами соматологии, дерматоглифики и генетики.

Общность показаний трёх «заслушанных» свидетелей (соматологии, дерматоглифики, классических маркёров) говорит, что мы уже имеем общий очерк архитектоники русского генофонда. Ограничимся пока таким кратким описанием — в последующих двух главах будут рассмотрены портреты генофонда, данные ещё двумя независимыми свидетелями: ДНК маркёрами (глава 6) и русскими фамилиями (глава 7). Перейдем к ним и сравним показания не трёх, а пяти свидетелей. Это поможет нам повысить достоверность наших знаний о русском генофонде.

Глава 6. ДНК МАРКЕРЫ

ДОСТОИНСТВА… УСЛОВНЫЕ

Не за поколения, а прямо на глазах исследователей меняется инструментарий изучения генофонда: уже сейчас генетическая изменчивость популяций анализируется главным образом на уровне полиморфизма ДНК. И для подрастающего поколения генетиков анализ классических маркёров отходит в область прошлого, а антропологическое изучение — в область преданий.

Однако, цель этой книги — дать возможность каждому самому увидеть, потрогать руками и убедиться, что все эти признаки — и столь ощутимые признаки антропологии, и гены-«невидимки», и фамилии — стоят в одном строю при изучении генофонда. Поэтому и ДНК маркёры мы используем в качестве ещё одной системы с теми же правами, что и все остальные системы признаков.

Конечно, самые популярные ДНК маркёры — митохондриальная ДНК и Y хромосома — очень своеобразные системы. У них отсутствует рекомбинация, и потому они позволяют проводить целый ряд видов анализа, недоступных для всех остальных маркёров. Например, определять время мутаций, и благодаря этому датировать миграции, выявлять множество вариантов со своими чётко очерченными географическими ареалами. Тем не менее, здесь мы используем и эти маркёры «в общем строю» с другими признаками, стараясь каждой системе задавать одни и те же вопросы. Иначе как сопоставить ответы? Поэтому в данной книге особые возможности нерекомбинирующих маркёров задействованы лишь отчасти, а основной акцент сделан на сопоставимости всех типов признаков.

С точки зрения методики — генотипирование ДНК маркёров проще, в большей степени унифицировано, легче поддаётся автоматизации. К тому же образцы ДНК легче хранить, чем образцы крови, по которым изучаются классические маркёры.