Русский генофонд на Русской равнине

Оказалось, что из этих четырнадцати тысяч фамилий 250 повсеместны — встречены в каждом из пяти регионов. Остальное множество фамилий закономерным образом распределено по регионам. В Западном регионе преобладают календарные фамилии — происходящие от имён православного календаря (Иванов, Васильев, Петров). В Центральном регионе — «звериные», включая и «птичьи», и фамилии от названий растений (Волков, Воробьев, Калинин). Для Восточного характерны как звериные, так и «приметные» фамилии (Смирнов, Румянцев, Белов). В Южном регионе чаще всего встречаются профессиональные фамилии (Попов, Гончаров, Ткачёв), а в Северном — календарные и иные (Булыгин, Лешуков, Чурсанов). И по самым частым фамилиям, и по частотам всех 14000 фамилий регионы средней полосы (Западный, Восточный, Центральный) оказались похожи. А Северный и Южный регионы отличаются и от средней полосы, и друг от друга.

СРАВНЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Мы рассмотрели основные результаты по шести типам признаков, характеризующих русский генофонд: соматологическим, дерматоглифическим, классическим генетическим маркёрам, митохондриальной ДНК, гаплогруппам Y хромосомы, фамилиям. Это как бы шесть очевидцев, рассказывающие нам о структуре русского генофонда. Сравним, похожи ли их рассказы. Главные закономерности по каждому типу признаков выявлены картами главных сценариев. В тексте мы описывали лишь первые компоненты, но в таблице 10.1.1. учитывались три наиболее значимые компоненты. Итак, в этой таблице сопоставлены 15 свидетельств: по три компоненты для каждого из пяти типов признаков (для мтДНК пока слишком мало изучено русских популяций, чтобы строить надёжные карты). И показана корреляция, сходство каждого свидетельства с каждым.

Мы видим, что почти все первые главные компоненты высоко коррелируют друг с другом (левый верхний прямоугольник таблицы). Особенно дружны оказались классические генетические маркёры и антропологические признаки, к ним присоединяется Y хромосома и, с некоторым отрывом, дерматоглифика и фамилии. Конечно, между свидетельствами есть и различия, особенно на уровне менее значимых вторых и третьих компонент. Но в целом, пять разных типов признаков (несмотря на различную изученность, различный набор популяций, различные размеры выборок, разную информативность самих признаков и т. д.) обнаруживают единый строй генофонда. Поэтому мы можем утверждать, что выявили реальную структуру русского генофонда, которая пробилась сквозь все несовершенства наших исследований.

Таблица 10.1.1. только показывает степень сходства основных закономерностей. Сами же эти закономерности показаны на рисунке 10.1.1. Мы видим, что все карты выявляют одно и то же — широтное направление изменчивости. Одни экстремумы расположены в северных областях, экстремумы противоположного знака занимают южные русские территории. В промежуточной зоне значения плавно изменяются.

Таблица 10.1.1.

Сходство главных компонент изменчивости пяти типов признаков: антропологии, дерматоглифики, фамилий, классических генных маркёров, гаплогрупп Y хромосомы

Четыре карты незначительно различаются лишь двумя элементами: 1) относительным положением южного ядра (на разных картах оно смещается западнее или восточнее, или же выявляются сразу оба — юго-западное и юго-восточное ядра); 2) степенью выраженности северного “поморского” ядра.

Вернёмся к корреляциям. Общее сходство первых главных компонент по всем типам признаков можно измерить коэффициентом множественной корреляции. Его величина составила 0.9. Тогда коэффициент детерминации достигает 0.8. Это означает, что обобщённые карты самых различных признаков на 80 % детерминированы некой единой темой структуры русского генофонда, и лишь на 20 % допускают вариации на заданную тему. Эта единая тема — широтная изменчивость русского генофонда. Очень высокая гетерогенность русского генофонда как бы растянута по оси «север<=>юг», и, двигаясь в этом направлении, мы увидим наибольшие отличия между русскими популяциями.