Русский генофонд на Русской равнине

ПЕРВЫЙ ЭТАП: ЛЕТОПИСНЫЕ СЛАВЯНЕ? «Что уцелело и что дошло до нас» от этого самого раннего этапа русской истории, что отразилось в обобщённой антропологической картине?

Отметим, прежде всего, множественность, дробность обобщённых ядерных структур. Казалось бы, опускаясь в более древний период истории, следует ожидать прямо противоположного — выявления единого центра происхождения этноса, как это ожидается из теории центров происхождения Н. И. Вавилова и наблюдалось при обобщённом геногеографическом анализе монголов [Рынков, Батсуурь, 1987; Балановская и др., 1990]. Но при изучении русского народа оказалось, что наблюдаемая картина расходится с ожидаемой. Это расхождение тем более значимо, что после сопоставления с европейской картой мы знаем, что множественность западных ядерных структур нельзя свести к множественности субстратных включений. Тогда что же или кто же даёт о себе знать в этой пестрой картине локальных антропологических типов современного русского народа? В чем же тогда причина отклонений от среднерусского типа в западной половине ареала? Эти отклонения сосредоточены на Псковщине, Смоленщине, в Твери, в междуречье Москвы и Оки, в верховьях Оки на Орловщине и по Сейму на Курщине. Если их нельзя свести к влиянию других восточноевропейских народов, то остается искать причины в истории самого русского народа, обратившись к самым начальным этапам его становления.

В поисках ответа вспомним, что период летописного славянства отличался значительным разнообразием племён и дробностью некоторых из них: кривичи (псковские, полоцкие, смоленские и, возможно, тверские), словене новгородские, вятичи, северяне, радимичи, дреговичи и другие, находящиеся за рамками рассматриваемой русской территории. Учтем еще возможность исходной разнородности этих племён вследствие предполагаемого их восхождения к двум (а не к одной) древнеславянским археологическим культурам. Но где же найти подтверждение того, что выделяемые элементы антропологического ландшафта представляют след именно летописных славянских племён? Оно — в согласованности нашей антропологической карты с историко-археологической картой расселения славянских племён в IX–XI веках (рис. 2.3.4).

НАЛОЖЕНИЕ КАРТ АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ТИПОВ И ПЛЕМЁН. Результат наложения этих двух карт — антропологической и исторической — свидетельствует, что исторический разрез «западнорусской возвышенности» обобщённого антропологического ландшафта действительно приходится на эпоху летописных славянских племён. В кажущейся неупорядоченности расположения ядер проявилась простая закономерность: они оказались связанными с ареалами летописных славянских племён, повторяя иногда в деталях археологические данные и исторические сведения. «Ядра» — скопления генов, отличающихся от общих свойств русского генофонда, получают весьма точный исторический адрес: каждое из них оказалось привязано к ареалу того или иного из летописных племён северо-восточных славян.

Псковское ядро — псковские кривичи.

Волго-Тверское ядро — тверские (?) кривичи.

Орша-Полоцкое ядро — полоцкие кривичи (полочане); возможно, дреговичи.

Смоленское ядро — смоленские кривичи.

Орловско-Брянское ядро — ранние вятичи.

Московско-Окское ядро — вятичи (после их расселения).

Сейминское ядро — северяне.

Белозёрское ядро — славянизированная весь.

Мещёро-Муромское ядро — кривичи (менее вероятно — словене) при заселении ими Окско-Клязьминского междуречья; возможно, славянизированная мещёра и мурома.

Кривичи, судя по археологическим данным, имели уже в то время локальные культурные различия, разделившись на псковских, полоцких, смоленских, тверских. Мы видим, что и на обобщённой антропологической карте кривичи представлены соответствующими ядрами. Известно также, что вятичи, сформировавшись первоначально в верховьях Оки, затем продвинулись в её среднее течение. Соответственно этому на нашей обобщённой карте обозначился и район первоначального их расселения, и район последующего сосредоточения их в Московско-Окском междуречье.

Менее отчётлив след новгородских словен, но при увеличении геногеографического разрешения и его удалось выявить к северу от озера Ильмень.