Русский голем

ИУДЕЙ АВРААМ, КНЯЗЬ, СВЯЩЕННИК, ЛЕВИТ, АСТРОЛОГ И ФИЛОСОФ ПРИВЕТСТВУЕТ ТЕХ ИЗ ПЛЕМЕНИ ИУДЕЕВ, КТО ГНЕВОМ ГОСПОДНИМ БЫЛ РАССЕЯН СРЕДИ ГАЛЛОВ. Затем следовали самые страшные проклятия в адрес того, кто осмелится взглянуть в эту инкунабулу, если он не посвященный и не писец… Из нее пытливый ум якобы и узнал тайны бессмертия, делания золота. Узнал тайну «философского камня», являющегося «totius fortitudines fortitudo fortis» — «силой, которая сильнее всякой силы». Сильнее Бога?

В этом ряду духовных алхимиков — и Беме,[12] и Сведенборг,[13] и, конечно, химик, врач и каббалист Ван-Гельмонт. Он, кстати, уверял, что дух являлся ему во всех важных случаях жизни, и один раз, в 1633 году, он увидел даже свою собственную душу в форме блестящего кристалла» (3).

Якоб Беме — сапожник, вошедший в историю без сапог.

Все эти «мудрецы» считали своих помощников ангелами. Но, как писал святитель Игнатий (Брянчанинов), по нашей падшей природе нам свойственно общение лишь с демонами… «Душа оскверненная, — сказал святый Исаак Сирский, — не входит в чистое царство и не сочетавается с духами святых». Святые Ангелы являются только святым человекам, восстановившим с Богом и с ними общение святой жизнью. Хотя демоны, являясь человекам, наиболее принимают вид светлых Ангелов для удобнейшего обмана, хотя и стараются иногда уверить, что они человеческие души, а не бесы, хотя они иногда и предсказывают будущее, хотя открывают тайны, но вверяться им никак не должно. У них истина перемешана с ложью, истина употребляется по временам только для удобнейшего обольщения. Сатана преобразуется во Ангела светла и служители его преобразуются, яко служители правды, сказал Святый Апостол Павел»[14].

Увы, жизнь всех перечисленных личностей (о Сведенборге мы скажем подробнее) под определение святости никак не подходит. Впрочем, диктаторские замашки и навязчивые задания являвшихся им сущностей также не очень похожи на «характер» Божиих Ангелов. Юнг откровенно признавался, что все его творения можно считать выполнением задания, которое «ставилось внутри». Их источником была «жизненная необходимость».

«Сознание и подсознание», уживавшиеся в психиатре, пытались даже богословствовать. И все — ради того, чтобы протолкнуть сатану в один ряд с Лицами Троицы. «Юнг думал, что христиане были правы, видя в божестве множественность, которую символически назвали Троицей, но что они остановились на пол пути, не включив в божество ни принцип зла, ни женский принцип. Сам Юнг, однако, в этом вопросе колебался — он предлагал Четверицу, но четвертая ипостась была у него то женским принципом, то Дьяволом. Предлагать Пятерицу он не решался, так как был знаком с гностиками и знал, что таким образом можно умножать божественные ипостаси до бесконечности». [66]. Плоды этого «богословия» говорят сами за себя. По Юнгу, например, сатана — это «блудный сын», который вернется к Отцу. Поджавши хвост? Или его ампутировать придется?

Почему же Господь попустил именно Юнгу стать таким «великим» пропагандистом наукообразного сатанизма? Собственных грехов несчастного Карла-Густава для этого не хватило бы. Чтобы, согласно алхимической терминологии, «выковать из трупа меч», постарался весь род. Дед Юнга по материнской линии общался с духами. Дед по отцу — являлся гроссмейстером всех масонов Швейцарии. У ученого была «демоническая мать, которая в своем экстатическом состоянии могла беседовать с духами и астральными телами»[15].

В четыре года от рождения будущему психиатру приснился сон, который он впоследствии описывал вполне в стиле рассказов мрачного визионера Лавкравта. Ребенок оказался в царстве тьмы, прошел по каменным ступеням в подземелье, где стоял роскошный золотой трон. «На трон опиралось нечто огромное, оно доходило почти до потолка. Вначале я подумал, что это — ствол дерева… Но, присмотревшись, я понял, что это не может быть деревом, ведь все это странное образование было комом живого мяса, покрытого кожей, сверху оно венчалось чем-то вроде головы без лица и волос, только на самой макушке можно было рассмотреть один глаз, который неотступно смотрел вверх…»

Мысль о том, что это нечто, подобное «червяку в склепе», может броситься на него, обратила ребенка в панику… «Это сновидение преследовало меня много дней, — писал Юнг. — Гораздо позже я понял, что это был образ фаллоса, и прошли еше десятилетия, прежде чем я узнал, что это был ритуальный фаллос». (4). Знаете, когда понял? Когда познакомился с Фрейдом.

Маскарад в Психологическом клубе. В центре — Метнер в костюме Мефистофеля.