Русский Голливуд. Выходцы из российского пространства и их потомки на «фабрике грез»

Однако примерно в пятнадцатилетнем возрасте, еще не окончив морское училище, Григорий Ге стал все больше интересоваться театром и зарождавшимся кино. Он стал участвовать в самодеятельных коллективах, пытался организовать театральную труппу в училище, пользуясь тем, что в условиях начавшейся мировой войны слушателей, фактически еще подростков, перестали брать на военные корабли, совершавшие плавание за пределы российских морских просторов. Командование смотрело на «театральные попытки» неодобрительно, ни один стабильный коллектив Григорию создать так и не удалось. Это было связано, в частности, с тем, что он не проявлял достаточной настойчивости и упорства, быстро охладевал к начатому делу. Эта черта позже будет, видимо, одной из главных причин, не позволивших ему сделать достойную карьеру в американском кино.

После Февральской революции 1917 года училище кое-как завершило учебный год, но осенью возобновлять работу не стало. Оно официально прекратило существование, когда в стране накалилась политическая обстановка, а затем, в условиях почти анархического беспредела к власти пришли большевики, начавшие устанавливать свою террористическую диктатуру.

Григорий Ге отправился на юг, где вскоре стала формироваться антибольшевистская армия генерала Антона Деникина, но и в стане белых ему не понравилось, и при первой же возможности он выехал за границу (видимо, в конце 1918 года), а затем перебрался в Соединенные Штаты. Он сразу же направился на западное побережье, рассчитывая устроиться на работу в одну из голливудских компаний в любом качестве, но надеясь в конце концов сделать актерскую карьеру.

Найти низкооплачиваемую работу ему сразу удалось, ибо киноиндустрия развивалась исключительно быстрыми темпами, нуждалась в трудовых ресурсах. Но стать актером Григорию никак не удавалось. Он переходил из одной фирмы в другую, работал осветителем, электриком, помощником продюсеров и режиссеров, иногда даже видных актеров, фактически являясь мальчиком на побегушках.

Только в 1928 году его заметил видный актер Джон Берримор, который обратил внимание на аристократическую внешность Грегори Гайе. Ему была дана крохотная эпизодическая роль в фильме «Буря», поставленном известным режиссером немых фильмов Сэмом Тейлором по сценарию Владимира Немировича-Данченко и других авторов. Фильм повествовал о судьбе крестьянина, который смог подняться в русской царской армии во время мировой войны до офицерского звания, но которого презрительно отвергали и преследовали его коллеги по офицерскому корпусу. Именно одного из таких аристократических коллег сыграл Гайе, который, однако, смог произвести впечатление на режиссера только своей высокомерной манерой поведения.

Коллеги не раз говорили Грегори, что он должен учиться актерскому мастерству, лучше всего, поступив в одно из специальных учебных заведений, но он, сохраняя аристократическое высокомерие и в повседневной жизни, от этого отказывался, надеясь на удачу и свой талант. Ни того ни другого, однако, недоставало.

Правда, Гайе признали актером и стали предоставлять ему малые роли, но пробиться в верхние слои профессионалов ему так и не удалось до конца жизни. Лишь изредка его фамилия появлялась в титрах фильмов, обычно же он оставался «за кадром».

В конце концов Грегори примирился с тем, что его часто привлекают на второстепенные роли, что он получает гонорары, которые позволяют ему пристойно существовать.

Человек с добродушным и открытым характером, он не просто удовлетворялся тем, что играл в фильмах вместе со знаменитостями, но особенно дружеским общением с видными актерами, которые видели в нем приятного собеседника, а иногда и собутыльника в свободное от работы время.

Чуть более заметным Грегори Гайе стал в фильме Майкла Кёртиса «Британский агент», повествующем о шпионско-авантюрной драме, разворачивавшейся на фоне октябрьского переворота 1917 года. В этой картине, появившейся в 1934 году и созданной по мотивам мемуаров британского дипломата и тайного агента Брюса Локкарта, Гайе представал в роли главы Временного правительства России Александра Керенского (он, правда, был назван Колиновым). Это был первый фильм, в котором фамилия актера была указана в титрах.

В последующие годы Грегори Гайе привлекали на второстепенные роли многие режиссеры, в том числе российского происхождения, видимо, сочувствуя своему в прошлом соотечественнику, человеку добросовестному, но не проявлявшему высокого таланта. Ежегодно он был занят в трех-четырех фильмах, обычно эпизодически появляясь как какой-нибудь представитель знатного рода, часто в картинах на российские сюжеты. В 1937 году он участвовал даже в комедии под названием «Товарищ» (именно на русском языке, хотя, разумеется, латинскими буквами была названа эта картина режиссера Анатоля Литвака — о нем будет рассказано ниже), повествующей о приключениях в эмиграции представителей высшей российской элиты.