Русский язык в зеркале языковой игры

(2) Взяли [в гувернантки] немку. Всё шло недурно, хотя она сильно была похожа на лошадь. Отпустишь ее с детьми гулять, а издали кажется,, будто дети на извозчике едут (Тэффи, Нянькина сказка про кобылью голову).

Приведенные шутки (1)—(2) и содержащееся в них преувеличение вполне переложи-мы на язык других форм комического, напр, на язык изобразительного искусства. Б. Дземидок пишет, что преувеличение применяется в карикатуре: «Суть карикатуры нередко сводится к гиперболизации некоторых чисто отрицательных (...) особенностей внешнего облика или черт характера» [Дземидок 1974: 67]. Тем не менее, о преувеличении в языковых шутках мы будем говорить не в данной главе, а в главе «Прагматика» — поскольку преувеличение представляет большой интерес при рассмотрении одного из основных постулатов общения —постулата истинности (искренности).

Глава II

Фонетика. Фонология. Графика. Орфография

Так называемые «низшие языковые уровни» — системы строго нормированные, определяемые жесткими правилами, нарушение которых обычно недопустимо — даже в шутке. И все-таки некоторые возможности для языковой игры имеются и здесь.

1. Фонетика. Фонология

1. Сам набор звуков русского языка рассматривается говорящими как некая данность и не подвергается обыгрыванию. Исключения редки. Одно из них — многолетняя война Андрея Белого против звука (и буквы) Ы:

«Я вообще презираю все слова на «еры», в самом звуке «ы» сидит какая-то татарщина, монгольство, что ли, восток. Вы послушайте: ы. Ни один культурный язык «ы» не знает: что-то тупое, циничное, склизкое» («Петербург», II); «Я боюсь буквы Ы. Все дурные слова пишутся с этой буквы:р-ыба (нечто литературно бескровное),м-ыло (мажущаяся лепешка из всех случайных прохожих), п-ыль (нечто вылетающее из диванов необитаемых помещений), д-ым (окурков), т-ыква (нечто очень собой довольное), т-ыл (нечто противоположное боевым позициям авангарда» (Письмо Э. К. Метнеру, 17 июня 1911); «Ы—животный зародыш» (Глоссолалия. Поэма о звуке, 1922 г.).

А. Крученых не одобрял звуковое сочетаниеря\ «...все неприятное русский язык выражает звуком «ря»: дрянь, Северянин, неряха, Дурьян (Демьян Бедный?—Я С), рябой~ («Ожирение роз»).

Связь между звучанием и смыслом обыгрывается и в след, известном анекдоте:

Приезжего итальянца спросили: «Что, по-вашему, должны выражать слова: любовь, дружба, друг?» —«Вероятно, что-нибудь жесткое, суровое, может быть, и бранное»,—отвечал он. «А слово “телятина”»? — «О, нет сомнения, это слово ласковое, нежное, обращаемое к женщине» (Рус. лит. анекдот).

По свидетельству П. В. Нащокина, Пушкин заметил, что «на всех языках в словах, означающих свет, блеск слышится буква л» (В. Вересаев, Пушкин в жизни).

2. Известно, что аллитерация (повторение согласных звуков, преимущественно в начале слов) — основной элемент фоники (см. [ЛЭС, 20]), который блестя-4*

ще использовали многие поэты, в том числе Пушкин (вспомним хрестоматийные: Шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голобощ Пора, перо покоя просит...). Охотно используют аллитерацию и поэты XX в. Ср.:

Бараны, бараны Стучат в барабаны!

Сычи-трубачи

Трубят!

Грачи с каланчи Кричат!

Летучие мыши На крыше

Платочками машут И пляшет

(К. Чуковский, Тараканище).

Однако, это — некоторая аномальность, и злоупотребление этим (слишком уж популярным) приемом вызывает обратный эффект и дает богатую пищу пародистам. Вот два примера — пародии А Иванова на стихи П. Вегина и Виктора Сосноры:

Ночь во Флоренции

Фонари — словно реплики в споре

фокусника и философа Флоренция. Фонарь. Фортуна. Фанты.

Петр Вегин. «Фонари Флоренции»

Фи! Фонтан фраз

на фронтоне филиала Флоренции

как фото франта Фомы во фраке философа,

как фальцет форели,

фетр в футляре флейты,

фунт фольги, филателия фарфора,

фехтование ферзём.

Но вот

из сфер фальцетом Фантомас:

—*0, Фегин, фы фелик! Я поздрафляю фас!

Но я за фас трефожусь — фдруг Андрюфа Фознесенский фыркнет: <<Фу-ухГ»

(А. Иванов, Феерическая фантазия)