Русский Исход. Керчь. 1920

За время пребывания П. Н. Врангеля на посту Главнокомандующего были предприняты серьёзные усилия по укреплению Сивашско-Перекопских позиций на севере Крыма. Одним из первых стало распоряжение о спешном строительстве намеченной ещё при генерале Я. А. Слащёве железнодорожной ветки от станции Джанкой на село Юшунь — за два месяца она была вчерне окончена и введена в действие уже к началу лета. А к 14 сентября железная дорога была продолжена до Армянского Базара (ныне — Армянск) с несколькими тупиковыми ветками для маневрирования бронепоездов. В столь краткий срок была сооружена линия общей протяжённостью около 80 километров, которая впоследствии стала вторым железнодорожным направлением на полуостров со стороны материка[13].

Но ко времени решающих событий в Крыму из-за недостатка рабочих рук и отсутствия лесных материалов не были окончены блиндажи, укрытия и землянки для войск, что в условиях малонаселённой местности, ранних жестоких морозов и ветра, нехватки топлива и зимнего обмундирования создало очень неблагоприятные условия для обороны. Помимо этого, солёный Сиваш сковало льдом, и пришлось оборонять не узкие перешейки, а почти сплошную линию фронта в сто километров, для чего не имелось достаточных резервов. Росло число обмороженных. В это время через Сиам пришла первая партия военной помощи от Франции, включая зимнюю одежду, но воспользоваться ею уже не успели[14].

Генерал от инфантерии А. П. Кутепов, после 1921 года

За оборону Крыма отвечал генерал А. П. Кутепов. Со стороны противника общее руководство принадлежало М. В. Фрунзе. Против 5 дивизий и 4500 всадников Русской армии красные сосредоточили 28 дивизий, 25 тысяч шашек. Имея 5-6-кратный перевес в численности людей и артиллерии, большевики непрерывно штурмовали крымские укрепления и, не считаясь с огромными потерями, бросали в бой всё новые свежие части, поддерживая их ураганным огнём орудий. Спереди и сзади каждого красного полка шли надёжные коммунистические отряды, следившие за выполнением приказов и дезертирством. По некоторым данным, за короткое время наступления на белый Крым боевыми командирами было расстреляно 2300 красноармейцев по обвинению в трусости и шкурничестве (это число может включать и бойцов Повстанческой армии Н. И. Махно)[15]. Согласно оценкам красного командования, общие потери убитыми и ранеными при штурмах перешейков составили более 10 тысяч человек. Значительные потери понесла и Русская армия, включая около 5 тысяч убитыми[16].

А. В. Кривошеин

Председатель Правительства Юга России Александр Васильевич Кривошеин так описывал последние дни обороны Крыма:

«Положение на фронте крайне напряжённое. Армия наша сражается съ прежней доблестью. Но большевики заключили миръ со всеми своими противниками и ценою различныхъ для нихъ уступокъ добились мира съ Польшей, чтобы бросить противъ генерала Врангеля все свои силы. Армия наша, которая численно всегда была гораздо слабее врага, понесла за последнее время огромныя потери въ людяхъ. Въ теченiе несколькихъ дней войсками отбиты 22 атаки; большевистская артиллерия действуетъ съ чрезвычайной, невиданной раньше силой. При этомъ большевики не считаются ни съ какими потерями; очевидцы передаютъ, что идущая въ атаку три-четыре цепи погибаютъ до одного человека, но на смену имъ бросаются всё время свежие силы, тогда какъ наши части изнемогаютъ отъ усталости, истощения и недостатка одежды. Вчера, въ часъ моего отъезда [въ Константинополь], позиции защищались тремя нашими пехотными дивизиями противъ двадцати восьми; кавалерия наша спешена и поставлена въ окопы; почти все начальники дивизий и командиры полковъ выбыли изъ строя. Долго выдерживать такую борьбу непосильно никому»[17].

Началось срочное проведение мероприятий в связи с надвигающейся эвакуацией в Константинополь: Главнокомандующий генерал-лейтенант П. Н. Врангель отдал распоряжение о подготовке судов в Керчи, Феодосии и Ялте, объясняя это якобы намеченным крупным десантом в Одессу для установления связи с действовавшими в том районе русскими частями. Для большей достоверности штабу было приказано дополнительно распускать слухи о готовящемся десанте на Кубань, грузить на суда продовольствие и боезапасы[18]. В Керчи приказ об одесской операции был получен в первых числах ноября и вызвал на флоте противоречивые оценки: одни полагали, что положение Крыма опасное и в этих условиях не следует предпринимать столь крупный манёвр, другие, напротив, восприняли десант вполне оправданным шагом командования для снятия блокады полуострова. Так или иначе, дезинформация о десанте выглядела достаточно правдоподобной — цель была достигнута[19].