Русский Исход. Керчь. 1920

Командующий Черноморским флотом контр-адмирал Михаил Александрович Кедров телеграфировал начальнику 2-го отряда: «Соберите въ Керчи весь отрядъ, оставивъ временно на флангах два корабля, приготовьтесь принять войска для полной эвакуации Крыма черезъ 72 часа. Маршрутъ будешь дополнительно», а на следующий день приказал отозвать все суда из Азовского моря в Керчь и приступить к выполнению директивы. Вместе с тем был выслан тральщик № 412 с 250 тоннами угля на борту и дано распоряжение: в случае недостатка топлива для осуществления морского перехода выводить корабли на временную стоянку к маяку Кыз-Аул.

В полдень 11 ноября в Керчь на ледоколе «Всадник» из-под Геническа вернулся начальник 2-го отряда судов М. А. Беренс и сразу доложил командующему флотом, что угольный вопрос в порту стоит очень остро и для выполнения новых заданий требуется не 250 тонн угля, а не менее 850 тонн. В результате тральщик № 412 был отозван, а вместо него отправлен пароход «Дыхтау» с 1500 тоннами угля[31].

Служивший во 2-м отряде судов Черноморского флота старший лейтенант Борис Владимирович Карпов вспоминал:

«Числа 25 октября (7 ноября) въ Керчь стали прибывать транспорты для войскъ. На многихъ изъ нихъ не было достаточнаго запаса воды, и ихъ приходилось наливать водой. Это было огромное затруднение, такъ какъ водопроводъ въ порту давалъ всего 20–30 тоннъ, при возникшей потребности въ сотняхъ тоннъ. Кроме того, не было и наливныхъ баржъ. Пошли спешныя приготовлены транспортовъ къ походу. Приказано было взять подъ войска все имевшыеся суда. Вдругъ 28 октября (10 ноября) мы получили известия, что это не десантъ, а эвакуация Крыма и… последний походъ, уже за границу.

Невозможно описать той горечи и силы внезапнаго удара. Ведь накануне ещё мы верили, что сможемъ долго удерживать Перекопские позиции; о нихъ столько говорили, какъ они устроены, какъ сильны, и вотъ… Эвакуация! Но что делать: мы люди маленькие, мы не знаемъ, что делается на фронте, какова политическая обстановка, каковы въ действительности наши положения и возможности. Мы до сего момента всецело верили нашему Главнокомандующему генералу Врангелю и не можемъ сомневаться въ его преданности России и армии. Ему виднее, а если бы мы и не захотели уходить и воспротивились — то ведь сейчасъ насъ никто не послушаетъ. Наше дело теперь, какъ ни горько и тяжело это, — эвакуировать армию и население.

Работая день и ночь надъ организаций погрузки войскъ и части населения, не хотевшаго оставаться, надо было въ какихъ-нибудь три дня успеть погрузить все суда углёмъ, водой и всеми запасами для перехода въ Константинополь и принять меры къ устранению возможной паники при посадке войскъ, помня примеръ Новороссийска. Теперь на насъ лежала тяжёлая ответственность за спасение людей отъ красныхъ палачей»[32].

На подводной лодке «Тюлень» в Бизерте (Тунис), июль 1921 года. Слева направо на переднем плане: флаг-офицер старший лейтенант Г. В. Чехов, вице-адмирал М. А. Кедров, контр-адмирал М. А. Беренс, контр-адмирал А. И. Тихменев

Контрнаступление Русской армии, проведённое утром 10 ноября, позволило овладеть оставленными накануне позициями, но ненадолго: превосходящие силы противника снова оттеснили защитников Крыма. Силы были исчерпаны, и вечером того же дня пали Юшуньские позиции, в обороне которых принимал участие последний резерв, представленный спешенным Донским казачьим корпусом. Началось отступление по намеченным заранее направлениям к портам[33]. С Арабатской стрелки войска направились к Ак-Монайскому перешейку, одновременно были отозваны и прикрывавшие их суда, которые прибыли в Керчь 11 ноября, за исключением вернувшейся раньше паровой шхуны «Пандия»[34].