Русский израильтянин на службе монархов XIII века

– Послать вашего брата за тюрками, у него это хорошо получается. И не поручать ему больше реальных военных действий. Нанять сотни две-три, ведь все равно нужно иметь какой-то запас свежих солдат. Но через купцов раззвонить, что мы намерены нанять пять тысяч тюрок. И под этот шум направить в Тир к архиепископу официального посла с предложением мира еще на год-два. Но посол должен приехать туда с мешком золота. Хоть не очень большим, но мешком. Бароны всегда нуждаются в хорошей смазке.

– Я подумаю, мы обсудим это с Кутузом. Кстати, ты привез сына графа Вальтера из Кейсарии. Зачем?

– Если бы я знал зачем. Просто мне его стало жалко. По франкским понятиям он незаконнорожденный сын. У него убили отца, чуть не продали в рабство. Красивый, смышленый мальчик, что его ожидало? Быть евнухом? Я попытаюсь передать его графине Маргарет на воспитание.

– Думаешь, она возьмет? Ты с ней знаком? Может быть, воспитать его правоверным мусульманином?

– Мой эмир. Я пока не знаю. Я хочу рассмотреть все возможности.

– Ладно, это твои дела. Если мы с Кутузом одобрим твое предложение, в Тир к архиепископу поедешь ты. Да, еще. Моему Дауду[149] тринадцать лет, я хотел бы познакомить его с твоим парнишкой… как его зовут?

– Жак. Но он младше Дауда. Будет ли Дауду интересно с ним возиться?

– Не страшно. Дауд немного стеснительный. Ему легче будет дружить с более младшим. Да и командовать, может быть, научится. Его воспитатель жалуется, что он не хочет учиться сражаться. Совсем большой мальчик, почти мужчина. Ведь ему после меня придется управлять Дамаском.

– Может быть, он захочет поучиться у меня? Вместе с Жаком.

– Попробую уговорить. И хорошо бы съездить с ним на конях куда-нибудь вместе. Тоже не очень любит ездить, предпочитает около мамки в гареме торчать. Стыд и позор. Завтра я тебе сообщу, как мы с ним решим. Не хочется просто приказывать. Да, еще. Почему ты не взял дом, который я тебе подарил? В твоем нынешнем доме ты не сможешь принять приличного гостя. Я не тороплю, но ты должен переехать туда.

Я откланялся.

На следующий день посыльный привез приглашение эмира Абу Мухаммада, воспитателя принца Дауда. Абу Мухаммад и принц Дауд приглашают эмира Романа Клопофф и шевалье Жака из Кейсарии на совместную прогулку. Мы с Жаком оделись соответственно и приехали к дворцу принца в десять утра. Принц Дауд и Абу Мухаммад уже были готовы и присоединились к нам после взаимного представления. Я предварительно объяснил Жаку, что по понятиям мусульманской знати он вполне признается сыном графа Вальтера и имеет определенные права на наследование. Наследование не только имущества, но и титула. Конечно, при условии отсутствия других наследников, имеющих более значимые с точки зрения шариата права. Я просил его держаться соответственно. То есть уважать наследника престола, но и не поступаться своей честью.

Принц Дауд действительно не очень хорошо чувствовал себя в седле. Возможно, сказывалось, что он слишком поздно ушел из-под влияния матери и гарема в целом. Он рос болезненным, и Абу Мухаммад был назначен его воспитателем только два года назад, когда выяснилось, что у эмира ал-Муаззама больше не будет детей. Кто мог знать тогда, что из болезненного застенчивого мальчика вырастет властный боец, который, несмотря на интриги своих могущественных дядьев и племянников, станет героем, прославленным в эпосе как освободитель Иерусалима от франков.

А пока они с Жаком едут рядом, чуть впереди нас, не решаясь оторваться от взрослых. Принц старше на год, но это не очень чувствуется. Он чуть выше Жака, но, когда они сидят в седле, это совсем незаметно. Черты лица Жака, после всех его переживаний за отца и в плену, более жесткие, более взрослые. В Дауде, несмотря на его тринадцать лет, еще чувствуется ребенок. Ребенок, не знавший грязи, лишений, оскорблений. Мы с Абу Мухаммадом любуемся ими. У них все впереди: сила, любовь, ненависть, власть. Мы не торопим их, пусть привыкнут друг к другу. Пусть принц почувствует радость общения со сверстником. В конце концов, хорошо хоть то, что ему нравится сидеть на коне, управлять им. Придет время, он будет радоваться бешеной скачке, приливу адреналина. Ведь он праправнук кочевника, внук великого султана, сын властелина, будущий властелин.

Мы с Абу Мухаммадом договариваемся, что на следующий день он привезет Дауда ко мне и захватит тупые сабли. Мальчики с неохотой возвращаются в Дамаск. Но я им обещаю, что, если эмир не будет возражать, мы с Абу Мухаммадом возьмем их в большое путешествие, подальше от Дамаска, через горы в Баниас.