Русский клуб. Почему не победят евреи (сборник)

Много, много мрачных тайн унес с собой в могилу Андропов. Вот Л. Млечин возвышенно характеризует главного кремлевского лекаря Е. Чазова, всюду почтительно именуя его «академиком», хотя никакого научного вклада тот по сию пору в медицинскую науку не внес. Меж тем Чазов был прежде всего «человеком Андропова». Конечно, обозвать его привычным выражением «агент КГБ», нельзя, не тот, как говорится, уровень, но осведомителем шефа Лубянки номенклатурный врач, кандидат в члены ЦК КПСС, конечно, был.

И в этой связи не может не возникнуть вопрос о странных и подозрительно скоропостижных кончинах многих лиц из высшего партийного руководства во времена Андропова – Чазова. Нет, нет, речь не может быть о ядах и отравителях из романа «Королева Марго», о чем так любят судачить обыватели! Но ведь и лечить больного тоже можно по-разному… Впрочем, ожидать, что телевизионный шоумен Млечин станет столь глубоко исследовать историю, было бы опрометчиво. Как говорится, не дождетесь!

Политолог и постоянный гость телеэкрана В. Никонов издал объемистую книгу (восемь сотен страниц большого формата) о жизни знаменитого сталинского соратника Вячеслава Михайловича Молотова. Том разделен на введение и 18 глав, всем предпосланы эпиграфы. Значит, наш автор придавал этому старомодному обычаю некий значительный смысл. Набор цитат несколько озадачивает своей… ну, пестротой, что ли, какой-то необычайной разноликостью авторов этих цитаций. Отто фон Бисмарк соседствует с Конфуцием, Талей-ран – с Иосифом Бродским, Зинаида Гиппиус (единственная тут дама) – с Макиавелли, а забытый давно литературный шалун Мариенгоф – с Евангелием от Луки.

Подбор эпиграфов убедительно свидетельствует об отсутствии у автора хорошего вкуса и явно недостаточной глубины в осмыслении очень серьезных исторических сюжетов, которые он взялся описывать. Подбор эпиграфов точно соответствует общему содержанию книги.

По всему многостраничному тому Молотов именуется автором не иначе как дед (именно так, с маленькой буквы и без кавычек). Да, Никонов является внуком Вячеслава Михайловича и его единственной и любимой супруги Перл Карповской-Жемчужиной. Так, но частое упоминание родства в данном случае выглядит не только навязчиво, но даже несколько фамильярно. Допустимо такое выражение в случаях исключительных, – например, когда внук стал верным и последовательным продолжателем дел своего деда. А в данном случае? Никонов по окончании истфака МГУ и аспирантуры стал в 1990 году сотрудником аппарата ЦК КПСС, однако – в отличие от деда – верность коммунистическим идеалам не сохранил. Уже в 1991–1992 годах стал помощником председателя КГБ СССР, им был тогда небезызвестный В. Бакатин, отличившийся тем, что передал американцам план нашей секретной аппаратуры в их посольстве в Москве. Затем стал депутатом Государственной думы от партии «ПРЕС» (был такой С. Шахрай, если кто помнит). Затем был деятелем движения «Наш дом – Россия» (это В. Черномырдин), теперь постоянный обозреватель телеэкрана. Никакой оценки политической деятельности В. Никонова мы тут не даем, отнюдь, но нельзя не заметить, что линия его в политике несколько извилистая. И уж никак нельзя считать его продолжателем дел своего твердокаменного деда. Явно не следовало бы ему этим словом злоупотреблять. Наследником большевика Молотова он никак не является.

Теперь самое главное: биография любимого дедушки у внука никак не получилась. Это уж с любой точки зрения, ибо в русской литературе давно сложился устойчивый биографический жанр, законы тут твердые – в центре изображения стоит судьба героя, а приметы эпохи – лишь фон, исторические декорации. К сожалению, в книге Никонова дело обстоит как раз наоборот, в центре оказывается не Молотов, он порой исчезает на десятки страниц, а именно бурные исторические события тех знаменитых лет. Сугубый порок для биографического сочинения, но, может быть, автору удалось рассказать нечто новое и существенное о событиях, в которых участвовал «Дед»? Увы.

Не станем касаться относительно второстепенных событий, но вот о главнейших. Февральская революция заслуживала бы в книге о жизни Молотова особого внимания, ибо он был единственным из видных большевиков, кого тот стихийный взрыв застал в Петрограде. Следует монотонное изложение тех известных событий, написано это словно по старым учебникам, все острые вопросы, обсуждаемые в современной историографии, словно не замечены (напомним, что автор – не только телерепортер, но и доктор исторических наук). Лишь один тут пример: давно установлено, что самозваное Временное правительство состояло сплошняком из масонов. Не станем пускаться в сложные толкования вопроса, но факт есть факт. Сошлемся хотя бы на признанные труды покойного уже В.И. Старцева, изданные в Москве в семидесятых годах и получившие тогда признание коллег. В ту пору Никонов пребывал на истфаке МГУ и не мог о них не знать.