Русский коммунизм (большевизм)

Эта традиция позднее четко отразилась в ХIХ веке в психологию русских революционеров, для которой было характерно признание безкомпромиссности политической борьбы не только со своей стороны, но и со стороны противника. Так, один из участников восстания декабристов В. С. Толстой, вернувшись с каторги, писал о происшедшем так: "Лично я сам, чья жизнь была надломлена за участие в тайных обществах -я, по совести, считаю императора Николая I совершенно правым, так в политической борьбе за власть невозможно щадить побежденного противника". Декабристы не ждали пощады от царя, но и сами, в свою очередь, пощады давать не собирались: "Теперь уже дело идет не о том, чтобы критиковать английскую конституцию, Пестель прямо ставит перед членами общества вопрос "В случае успеха, что делать с царской семьей?" Некоторые предлагают: изгнание, тюрьма, ссылка. "Надо ее уничтожить!" - сказал Пестель, выслушав все это. "Как! - вскричали все - Это ужасно!" "Я это отлично знаю," - отвечал Пестель. Друзья Пестеля заколебались, поставили вопрос на голосование. Большинство оказалось на стороне Пестеля."40

Русские революционеры 60-х годов ХIХ века продолжали традиции русского революционного максимализма. Так, в мае 1862 года группа революционной молодежи, примыкавшая к организации Чернышевского, выпустила прокламацию под названием "Молодая Россия", в которой, в частности, говорилось следующее: "О Романовых - с ними расчет другой. Своей кровью они заплатят за бедствия народа, за долгий деспотизм, за непонимание современных потребностей. Как ичистительная жертва сложит голову весь дом Романовых. Мы изучали историю Запада, и это изучение не прошло для нас даром: мы будем последовательнее не только жалких революционеров 1848 года, но и великих террористов 1792 года. Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка придется пролить втрое больше крови, чем было пролито якобинцами в 90-х годах". Русские революционеры прекрасно понимали, что в России переговоры, временные соглашения невозможны. Они не боялись столь ненавистного для западных и российских либералов слова "диктатура" и не боялись поднять руку

на идола западной демократии - "всеобщее избирательное право". В той же "Молодой России" об этом писалось так: "Мы твердо убеждены, что революционная партия, которая станет во главе правительства, должна сохранить теперешнюю централизацию, чтобы при ее помощи ввести другие основания экономического и общественного быта в наивозможно скорейшем времени. Она должна захватить диктатуру в свои руки и не останавливаться ни перед чем. Выборы в национальное собрание должны проходить под влиянием правительства, которое должно тотчас же позаботиться, чтобы в его состав не вошли сторонники прежнего порядка, если только они останутся живы."41 Особенно интересен тот факт, что текст этой прокламации был сочинен группой молодых революционеров в тот момент, когда они находились под арестом в полицейском участке.

Немаловажным фактором при формировании психологии того или иного народа является психология правящей элиты, особенно понимание ею своего места и роли в государстве. В начале ХVIII века в Европе двумя крупнейшими континентальными державами были Франция и Россия. Правивший в это время во Франции король Людовик ХIV часто произносил вошедшую во все исторические словари фразу: "Государство - это я", требуя таким образом от французского дворянства верности лично себе и не требуя от французского простонародья ничего кроме своевременной уплаты податей и тупого повиновения.

Правивший Россией в это же время Петр I в 1709 году накануне Полтавской битвы в своей речи перед армией говорил следующее: "Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества! И не должны вы думать, что сражаетесь за Петра, вы сражаетесь за государство, ему врученное. А о Петре ведайте, что ему жизнь недорога, только бы жила Россия."

Подобных призывов другие европейские монархи не могли обратить к своим армиям, состоявшим из наемников, а частью из недавних военнопленных. В других своих высказываниях Петр I так определял свои обязанности как главы государства: "За мое Отечество и за народ жизни своей не жалел и не жалею", "Моя обязанность и долг перед богом охранять народ и казнить злодеев, которые посягают на его благосостояние".42