Русский контракт

Без Олега Ивановича жизнь Вероники как-то вдруг стала серой и скучной. Она не знала, чем ей заняться. Дела, которые оставил Зарубин, ее не интересовали, хождения по магазинам тоже, а отправиться в ресторан или клуб без Надеждина женщина стеснялась. Слишком мало времени прошло со дня гибели мужа, и воспитание не позволяло Веронике оскорблять его память легкомысленным поведением. Единственной отдушиной стали театральные спектакли, на которые женщина ходила по несколько раз в неделю. Сначала она отдавала предпочтение классическому репертуару, а затем решила посмотреть авангардистскую пьесу. Соседкой Вероники оказалась бойкая дама лет тридцати пяти, одетая с вызывающей роскошью. В антракте женщины разговорились. У дамы оказалось имя, созвучное фамилии Олега, – Надежда.

«Какое интересное совпадение», – подумала тогда Вероника.

Выяснилось, что это имя дал ей отец в честь жены вождя мирового пролетариата. Он был провинциальным партийным функционером высокого уровня. В начале девяностых благодаря ловким маневрам отец оказался одним из совладельцев металлургического завода. Со временем предприятие стало настоящим золотым дном. Уходивший за границу прокат давал стабильную прибыль в твердой валюте. Подобно большинству богатых россиян отец перевез семью в Москву. Фактически став настоящим капиталистом, отец в душе остался сторонником коммунистической идеи. Значительную часть доходов он перечислял на нужды КПРФ, по мере возможности принимал активное участие в работе партии. Последнее и сыграло в его жизни роковую роль. На одном из собраний у отца возник спор с одним из нынешних функционеров КПРФ. Давным-давно этот функционер был мелкой сошкой в Рязанском горкоме, а сейчас возомнил себя крупной политической фигурой, имеющей право учить бывшего секретаря обкома. Кипя праведным гневом, отец довольно резко осадил «сопляка», и тот, не найдя других аргументов, выкрикнул фальцетом:

– А вы, господин хороший, вообще помолчите. Нажили свои богатства, грабя трудовой народ, а теперь еще лезете тут со своими нахальными требованиями.

Отец молча проглотил обиду, решив не затевать на виду у всех перепалку. Но загнанные внутрь эмоции сыграли роль мины замедленного действия. Взрыв произошел утром. У отца произошел обширный инфаркт. Он бы мог выжить, но совершил еще один необдуманный поступок. Вместо того чтобы воспользоваться услугами элитной клиники, он по собственной инициативе отправился в рядовую больницу, где прожил всего двое суток.

Поскольку его супруга всю жизнь занималась только домашним хозяйством, деловая и решительная Надежда взяла в свои руки управление отцовским наследством. И прежде всего она прекратила финансирование коммунистов. Год ушел у нее на то, чтобы освоиться с новой ролью, а затем Надежда занялась личной жизнью. Она обожала веселье, шумные сборища и наслаждения. Отец, беспредельно любивший единственную дочь, всегда старался направить ее на истинный путь, но ему не хватало жесткости. Да, по отцовскому настоянию Надежда вышла замуж, но, когда убедилась, что ее супруг очень далек от идеала, быстро с ним развелась, несмотря на возмущение отца, грозившего взбалмошной дочери самыми суровыми карами.

При живом отце Надежда худо-бедно держала себя в рамках приличия. Получив свободу, она с головой окунулась в мир удовольствий. Хотя нет, что касается головы, тут Надежда очень толково управляла доставшимся ей наследством. Зато тело познало все наслаждения, которые мог дать обеспеченному человеку этот мир.

Узнав историю Вероники, Надежда с удивлением воскликнула:

– И ты со дня смерти мужа сидишь монахиней в четырех стенах! Дорогуша, учитывая твою красоту, это преступление. Я немедленно берусь за твое воспитание. И не смей мне возражать! Завтра же… нет, завтра у меня неотложные дела, Евросоюз мутит воду с квотами, надо искать обходные пути, а послезавтра мы займемся твоей внешностью. Твое платье хорошо для почтенной замужней женщины, но явиться в нем на гламурную вечеринку так же нелепо, как прийти туда в пижаме и шлепанцах.

Увы, Надежда сдержала слово и первым делом отвела Веронику в модный бутик, где попыталась всучить подруге модное платье по цене новых «Жигулей». Однако номер не прошел, у Вероники рука не поднялась отдать за кусок материи двести тысяч рублей. Надежда малость сбавила обороты и присмотрела костюмчик, стоивший как сильно подержанный «фольксваген». Тут Вероника уступила, тем более что костюмчик ей приглянулся. Веселая расцветка в нем на удивление гармонично сочеталась с продуманностью форм, говоривших о том, что вещь сделана одним из ведущих европейских кутюрье.