Русский контракт

И не надо думать, будто Наум Моисеевич был всецело погружен в Баха и прочих Генделей. Нет, он с интересом отслеживал тенденции современной музыки, особенно после того, как вычитал в одной из газет, сколько это может стоить в смысле гонорара. Еще когда по стране триумфально гастролировали «Кино», «Аквариум», «Наутилус Помпилиус», Трахтенбек предсказывал, что век серьезной легкой музыки будет недолог и людей потянет на что-нибудь совсем легкое, убогое до примитивизма. Увы, Наум Моисеевич только думал, а другой человек начал действовать, открыв советским зрителям эру «Ласкового мая».

Заполучив студию, Наум Моисеевич имел возможность воплотить свою концепцию в жизнь. Со стороны это выглядело кощунственно. Серьезный музыкант с консерваторским образованием погрузился в мир сомнительных звуков, которые издавали какие-то «Стрелки», «Белки» и другие подростковые ансамбли. Но дело того стоило. Поступившись принципами, Трахтенбек обрел финансовое благополучие. У Наума Моисеевича имелся устный договор с родственником: если студия разорится, долг автоматически списывается, но, ежели дело пойдет в гору, Трахтенбек обязан вернуть вдвое большую сумму в твердой валюте. Наверное, родственник кусал себе локти, поскольку Наум Моисеевич рассчитался с ним за шесть лет, при этом ни в чем себе не отказывая и постоянно расширяя производство. Конечно, бизнесу здорово мешали пираты, однако Трахтенбек имел стабильную прибыль до того момента, пока на горизонте не появился Алекс Бушмен. По странному совпадению вскоре после открытия американцем завода рынок завалили контрафактными дисками отменного качества. Наум Моисеевич едва сводил концы с концами. За три последних месяца чистая прибыль его компании равнялась – смешно сказать – четырем тысячам долларов. Столько зарабатывает в месяц толковый программист в московской фирме. А главные неприятности были еще впереди.

Позавчера Трахтенбек думал о том, как вовремя он выдал дочь замуж. Теперь Софочку обеспечит всем необходимым супруг, а им с женой за глаза хватит накопленного состояния. Надо только избавиться от студии, превращающейся в обузу. Но вчерашний день изменил все. Вчера Трахтенбек встретился с Бушменом. Наум Моисеевич владел английским языком, поэтому их беседа проходила тет-а-тет, без свидетелей. Отдав должное деловой хватке американца, Трахтенбек предложил ему деловое сотрудничество. Алекс удивленно посмотрел на него. Предупреждая неизбежный вопрос Бушмена, Наум Моисеевич пояснил:

– Благодаря удачно выбранной стратегии ваша компания вскоре монополизирует рынок иностранных музыкантов в нашей стране. К примеру, я за последние три месяца потерял на зарубежных исполнителях около пятидесяти тысяч. Но по договору вам запрещено выпускать записи российских музыкантов. У меня же такая возможность есть. Вы понимаете, что я имею в виду?

Алекс вопросительно посмотрел на гостя.

– Все очень просто. Надеюсь, вы знаете, что наши звукозаписывающие компании теряли огромные деньги из-за пиратов. Теперь появились вы, и положение большинства фирм стало критическим. Если мы договоримся, то через меня вы сможете перекупать права на российских исполнителей у резко обнищавших студий. Таким образом в кратчайшие сроки весь отечественный музыкальный рынок станет вашим.

Уловив суть сказанного, Алекс нервно забарабанил пальцами по крышке стола:

– Ваше предложение очень неожиданно, я должен подумать.

Однако Наум Моисеевич по глазам американца видел, что тот уже принял решение. И это решение целиком устраивало Трахтенбека.

* * *

– Короче, Леня, будем искать, – сказал Рудницкий и сделал глоток чая, хотя с удовольствием выпил бы сейчас чего-нибудь покрепче.

– Сразу после ужина? – загорелся молодой человек.

– Леня, ну сколько можно тебя учить – сначала думай, потом говори. Ты хочешь, чтобы нас приняли за мелких воришек? Какой уважающий себя хозяин попрется в подвал на ночь глядя? Нет, мы пойдем туда завтра утром. Вернее, пойду я, а ты меня подстрахуешь.

– Хорошо, – упавшим голосом сказал Леонид. – А как?

– Возьмешь у меня отмычки, когда я вскрою замок. При мне, конечно, будет ксива частного сыщика, но лучше не носить с собой инструменты.