Русский, красный, человек опасный.

– Работаем.… А с товарищем Лениным можно поговорить?

– Ну, мил человек, совсем ты географию подзабыл. Смольный – он в Ленинграде-городе, бывший Путин-сити, а товарищ Ленин – в Москве. В Кремле.

– Виноват, – сказал Мироныч.

– Да ничего, бывает. А коль хотите с Ильичем поговорить – шлите Ходока. Товарищ Ленин Ходоков очень любит – и встречает их чаем с бубликами.

– Пошлем, – сказал Мироныч. – Обязательно пошлем.

– Ну, бывай, товарищ Иванов. И береги советскую власть. Без нее нам всем гайдар и ельцын!

– Будем беречь, – твердо пообещал Мироныч и нажал кнопку «OFF».

Ходок собрал провода и коробочки мериканского телефона в кучу и засунул в мешок, к голове чубайса.

– Мне, однако, дальше идти, – сказал Ходок.

– Да, – сказал Мироныч.- А может, заночуешь у нас? А бабы наши тем временем гостинцев соберут – для Владимира Ильича?

– Нет. Надо идти. Путь еще неблизкий. А на дорогах у Москвы-города единороссы шалят.

Народ снова зашумел. Мы единороссов своих всех давно уже вывели, и даже лесолуговские своих передавили, уж хоть на что и чмошники, но это сделать сообразили. А вот в больших городах и на больших дорогах эта пакость еще попадается.

– Тебе, мил человек, может оружье какое дать? – спросил Петренко. – А то как встретишь супостатов?

– А у меня есть.

С этими словами Ходок извлек из своего мешка большую железную трубу, завернутую дерюжку.

– Вот. РПГ-27. Таволгой звать. Даже танк можно остановить – а не то что единоросса проклятого.

Мужики уважительно закивали головами.

– Ну, коль так, то иди, – согласился Мироныч. – Только, это.… От нас тоже передай, Владимиру Ильичу. Наказы. Что, значит, надоела нам вся эта хрень – буржуи недобитые, спецназ украинский, беспилотники еврейские, чубайсы, гайдары. Что, значит, мы за дружбу народов и за пятилетку в четыре года. И чтобы скорее бардак на Руси и вокруг ее заканчивать.

Ходок достал из кармана замусоленный блокнот, огрызок карандаша, послюнявил его кончик и старательно записал в блокнот все, что Мироныч ему сказал. Даже попросил повторить последнее предложение.

Потом засунул свой РПГ в мешок, завязал его веревкой, закинул за спину.

– Ну, бывайте православные! Слава КПСС!

– КПСС слава! – негромко, но с чувством произнесли все собравшие у сельсовета.

Ходок потрепал меня за волосы – и пошел по дороге дальше. В сторону Москвы. Поднимая лаптями пыль.

А мы все – и мужики, и бабы, и пацаны с девчонками – смотрели, как он идет. И завидовали. Потому что он шел к товарищу Ленину. И нес ему голову чубайса.

Достигшие цели.

31 декабря 1979 года.

31 декабря 1979 года – за пять минут до наступления Нового, 1980-го года, советский народ с Новым Годом поздравил лично Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Это было немного необычно – последние несколько лет поздравления от его имени читал диктор Центрального телевидения Игорь Кириллов.

Поначалу ничего странного, однако, в поздравлении не было. Леонид Ильич упомянул о том, что Советский Союз оказал братскую интернациональную помощь Демократической Республике Афганистан, отчитался об успехах Союза за прошлый год в промышленности, сельском хозяйстве и культуре. Сказал о том, что Москва будет встречать в будущем году Олимпийские игры.

Когда до наступления 1980-го года осталась всего одна минута, Леонид Ильич посмотрел с экрана на многомиллионный советский народ, сидевший за празднично накрытыми столами у телевизоров и сказал:

– Как вы помните, товарищи, на 22-м съезде наша партия приняла программу построения основ коммунистического общества и пообещала, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Не скрою, многие считали, что это обещание невыполнимо. Но мы, коммунисты, привыкли отвечать за сказанное. И выполнять обещанное. Так нас учил Владимир Ильич Ленин, так мы и живем. Я хочу вас обрадовать, дорогие товарищи…

Леонид Ильич сделал паузу, откашлялся:

– С 1 января Нового, 1980-го года, наша страна переходит к коммунизму. Поздравляю вас, товарищи. Сразу после новогодних праздников Центральный комитет обратится в Верховный совет СССР с предложением о переименовании нашей страны в Союз Советских Коммунистических Республик. Ну а пока – с Новым Годом, дорогие товарищи!

От Львова до Владивостока, от полярных станций на Новой Земле до города Кушка на юге в стране наступила тишина. По телевизору играл гимн Советского Союза, но миллионы людей сидели неподвижно у своих телевизоров, забыв даже открыть бутылки «Советского шампанского». И, если бы эту тишину можно было бы перевести на русский язык, перевод был бы очень кратким: «ЭТО КАК?!»

4 января 1980 года.

США, штат Виржиния, штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли.

– Давно не виделись, Джек! – сказал замдиректора ЦРУ, поднимаясь из-за стола и протягивая руку Джеку Вайнстоку, вошедшему в его роскошный кабинет.

– Давненько, – согласился Вайнсток. – А ты неплохо устроился, Билл.

– Конгресс пока не обижает. Как у тебя с женой?

– С Айрис? Ну, она решила оставить мне после развода только библиотеку. И кота Джона. Ее адвокаты роют носом землю.