Русский лабиринт (сборник)

Алексей понял, что дед не просто заберет свои ордена, что не просто не простит и выкинет из своей жизни, как сейчас же, ночью выкинет из дома, что он его, пожалуй, сдаст ментам или, чего хуже, придушит. Со злобой, заменяющей трусам храбрость, Алексей со всей силы оттолкнул от себя старика. Сидор попятился чуток назад, споткнулся обо что-то и упал на пол. Упал как-то тяжело, неестественно. Алексей стоял у шкафа, не зная, что предпринять, вслушиваясь в темноту, готовый отреагировать на любой звук, но звуков не было. За окном где-то перепевали друг друга птицы, мяукал недовольный кот, шептался с березами ветер, но ближних звуков не было. Не было даже шороха. Алексей стоял пнем долго, прислушиваясь и всматриваясь в то место, где упал дед Сидор. Глаза стали различать очертания ног, неестественно подогнутых одна под другую, больше ничего не было видно. Скоро начало светать. Алексей наконец сделал шаг, потом второй. Все стало видно и стало ясно. Дед Сидор был мертв. Не без сознания, не в обмороке, а именно мертв. По белой известке печи разлилось розовое пятно. Такое же пятно выползало из-под правого виска. Упади дед левым боком, подставил бы руку, все обошлось бы. Но Сидор, споткнувшись, полетел на угол печи правым виском – защититься было нечем. Алексей не мог оторвать взгляд от этого пятна под головой. Молотком забила мысль: «Что же теперь будет, что же будет? Что делать, Боже мой, что будет-то теперь?» Алексей еле-еле заставил себя успокоиться. Надо было просчитать варианты, найти какой-то выход – не хватало еще в тюрягу загреметь из-за этого старикана. Но никакие варианты в мозгу не всплывали. Не прятать же труп, как в детективных фильмах, а потом вымывать избу от крови. Да и как он объяснит, где дед? В тайгу, что ли, вдруг пошел на охоту? Алексей вдруг похолодел – с рассветом ведь за ним должен зайти Митрич как раз на охоту. Что делать? Ведь почти светло уже. Ну что же делать, черт все дери?! Или ничего не делать? Кто узнает, что он деда оттолкнул? Что Сидор из-за него виском навернулся? Он, Алексей, спал, как убитый… тьфу, без таких слов. Спал без задних ног, ничего не видел, ничего не слышал. Старик чего-то встал среди ночи, сам и навернулся. Ну, конечно! Вот и выход! Никто ничего не узнает, надо только уверенно отвечать. Без следователя не обойдется, конечно, но если вести себя уверенно, не дрейфить и не волноваться, не притянут. Не за что его притянуть. Конечно, выход! Блестящий выход! Алексей с облегчением выдохнул воздух. Так, теперь срочно в свою кровать – он спал, нет, он спит, сейчас он спит и даже снов не видит, так глубоко спит. Уже раздевшись, Алексей вдруг вспомнил, что в кармане его куртки лежат самые тяжелые улики – дедовы награды. Снова покрывшись холодным потом, Алексей в одних трусах побежал в комнату Сидора – вешать награды обратно на дедов пиджак. Уже почти совсем рассвело. Алексей спешил, колол пальцы, вешая ордена вперемешку с медалями, как попало. Они падали на пол, не даваясь в чужие дрожащие руки. Алексей, чертыхаясь, нагибался, сгребал, снова колясь о булавки медалей. В сторону мертвого деда он старался не смотреть.

Вдруг в мертвой тишине раскатом грома хлопнула входная дверь. Алексей от неожиданности выронил последнюю медаль и застыл вполоборота, словно у него закостенел позвоночник. Он понял, что за ним пришел Митрич, и смотрел расширенными зрачками в проем двери, где тот должен был сейчас появиться, словно хотел застрелить взглядом в упор.