Русский легион Царьграда

– Я с тобой, брат. И Сахаман тоже, – сказал Мечеслав.

– Так приходите ко мне. Мое жилье – ваше жилье. Изба эта моя. У киевлянина на добычу поменял, чтобы одному быть и думам моим чтоб никто помехой не был, да только тяжко одному, тоска заедает! Приходите, дожидаться вас буду, – промолвил Орм.

– Добро, пойду скажу Сахаману, – ответил Мечеслав.

Он шел, погрузившись в горькие раздумья, не обращая внимания на тающий снег, лужи и чавкающую под ногами грязь. Все его существо отвергало саму мысль о смерти, о том, что Рады больше нет, и он никогда больше не увидит ее глаз и не услышит голоса. Он бежал на рубеж, чтобы забыть свою первую и безответную любовь, но сейчас с особой болью понял, что любовь жила и росла в нем постоянно, и тем больнее было переносить теперь безвозвратность потери, и тем сильнее терзало отчаяние.

Глава тринадцатая

…Истощались его богатства, и побудила его нужда послать к царю руссов, – а они его враги, – чтобы просить их помочь ему в настоящем положении; и согласился тот на это. И заключили они меж собой договор о сватовстве и женитьбе царя руссов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы крестился он и весь народ его страны, а они народ великий.

Яхья-ибн Саид (Яхья Антиохийский)

Шло, текло, бежало неутомимое время, залечивая душевные раны, да и легче было переносить их вместе. Все трое – Орм, Мечеслав и Сахаман – жили в избе Ормовой, помогая друг другу и поддерживая. Так и дождались весны. Длиннее становился день, добрым ласковым теплом согревало солнце землю. Растаял снег, потекли по улочкам Киева мутные ручьи. В лесу после долгого зимнего сна вышел из берлоги медведко. Начали возвращаться с юга птицы. Вот туда-то, на юг, и стало собираться войско руссов. Спускались на воду ладьи, готовились припасы, набирались охотники по земле Русской да от варягов. Орма назначили старшим в ладье. Воев себе он набирал сам, осматривал, спрашивал: «Кто? Откуда?» – и просил уменье воинское показать. Орм собирал возле себя знакомцев и соратников, с кем в битвах бывал не единожды. У него же были и Мечеслав с Сахаманом, взял он и Злата за его силушку великую да за рост, и Торопшу, знакомца Мечеславова, с рубежей вернувшегося. Приходили и еще охотники. Как-то подошли к ладье Ормовой два воина. Один из них был рослый, молодой, широкоплечий и светловолосый детина с голубыми глазами. Другой – постарше, смуглый, сухощавый и небольшого роста человек, лицо его было гладко выбрито, черные волосы на голове уже тронула первая седина.

– Кто из фас Орм? Ратша сказать, Орму нужен корош воин, – сказал светловолосый. – Я дан, Рагнар. Я жить в Бронхольм. Я держат меч. Я ити в Миклагард на ваш драккар.

– А чему обучен, воин? – спросил с ладьи Орм и, спустившись по сходням, подошел к незнакомцу. Рагнар протянул ему ладони, покрытые загрубевшими мозолями, и показал на нож, висевший у Орма на поясе. Орм вынул его из ножен, отдал Рагнару. Скандинав вынул два своих и стал подкидывать их один за другим вверх всё выше и выше. Ножи взлетали, сверкая на солнце лезвиями, казалось, что они сливаются в один светящийся круг, и трудно было уследить за их полетом. Закончив, он метнул все три ножа в стоящее неподалеку дерево. Ножи воткнулись в него ровным рядком.

– Добро, быть тебе с нами, – сказал Орм и добавил что-то на языке данов, отчего Рагнар радостно заулыбался и, подойдя к воинам Ормовой дружины, встал рядом с Мечеславом.

– Как тебя величать? – обратился Орм ко второму воину, что был постарше.

– Стефаном. Я болгарин из Преслава.

– Чем силен? – спросил Орм.

Стефан вынул короткий меч и двумя неуловимыми движениями срубил с дерева две ветки.

– Что еще?

– Безоружным биться могу.

– Ха-ха-ха! – раздался смех Злата. – От могут великий явился! Много мы таких хоробрых видывали.

– Выйди, покажи силушку свою, – сказал Орм. – И ты, Стефан, тоже.

Злат в новых кожаных сапожках, портах и белой с красной вышивкой по вороту рубахе шагнул на свободное место, покрытое молодой, едва пробившейся из-под земли зеленой травкой, вокруг которого начал собираться любопытствующий народ.

– А ну, подь сюды, болгарин! Покажу я тебе, как медведь волков ломает! – крикнул он, посмеиваясь, и, снисходительно посмотрев на Стефана, повел могучими плечами. Переминающийся с ноги на ногу Злат, действительно, своим ростом и бурыми, ниспадающими на плечи лохмами напоминал медведя. Он был не последним бойцом в Киеве, и силою боги его наградили немалой, а потому в одоленье своем был уверен.