Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Всех стимулировал Мудищев
В трагичном стиле ля Барков;
Теперь уж автора не сыщешь
Разгульных озорных стихов.

И нам, седеющим Эзопам.

Поэтам сумасшедших лет.
Писать так хочется про жопу
И одой восхвалять минет.

Хоть тем других всегда хватает,

Да, но кому сейчас нужны
Те чувства, что снежинкой тают
И ожиданий полных сны?

И кто, сочувствуя Петрарке,

Одну на всю полюбит жизнь?..
Таких уж нет. И это жалко.
С горы как ком летим мы вниз.

Не моде дань, чтоб вяли уши,

А просто так забавы для,
(Не для газетных побирушек),
Я вам поведаю про блядь.

Пусть не рыдают феминистки,

В экстазе не трясут метлой,
Готовьте, девушки, пиписки.
Сейчас им будет тяжело!

С елдой могучей что сравниться?

Ну разве большая елда.
Все дело началось в больнице:
В одной палате я тогда

Лежал с товарищем веселым;

Мы в тайне пили от врачей;
Нам часто делали уколы,
Чтоб излечить нас поскорей.

Соседом нашим был угрюмый

И молчаливый человек.
Лежал на койке, думал думу
В своей огромной голове.

А мы травили анекдоты,

Колоду истрепали карт.
И вот, по-моему, в субботу,
Забывши про буры азарт,

Товарищ держит речь угрюмо:

Скажи: ты мог бы просто так,
Чтоб ни о чем совсем не думать,
Девчонку снять, сводить в кабак,

Потом домой и до захода

Ее пилить и не страдать?
Конечно, да. моя порода
Лишь только ищет: где же блядь?

Проблемы в ебле я не вижу.

Зачем меня о том спросил?
Тут он подсел ко мне поближе
И сигарету закурил:

А мне, сказал, такое снится;

И, веришь, вся проблема в том:
Как у меня заколосится.
Девчонки кроют матерком.

В моих штанах такая дура,

Что в прозе и не рассказать,
Размер. скажу я без профуры.
Коль в сантиметрах. сорок пять!

Да ладно гнать, его прервал я,

Когда меж ног такой пузырь,
Девчонки сами валом валят,
В себя вгоняя по азы.

Как часто говорили дамы

Про счастье жить с большой елдой;
В иную вставь попробуй яму.
Так в миг уйдешь весь с головой!

Нет, брат, на деле по-другому:

Пока есть время. расскажу:
Я провожал ее до дома,
Мы называли то: Дружу;

Цветы дарил в порыве чувства.

Нам было по шестнадцать лет.
Не знали ебли мы искусство,
Совсем не знали про минет.

Но время шло. И нам хотелось

Свершить то, что зовут грехом.
Темно в квартире. Мы разделись,
Мой хуй ярился вверх колом!

Она взглянула, испугалась,

Но все же я уговорил:
Мы очень долго целовались
И, наконец, ей болт вонзил!

И уши лопнули от крика!..

Протяжно квакнула пизда!..
Свою, достав от туда, пику
Я понял, что пришла беда:

Порвав всю девичью промежность,

Любимой легкие проткнув,
Мой хуй, забыв любовь и нежность,
Попал аж в горло глубину!..

Не долго мучилась родная.

Был суд, был срок. На воле я.
Гормоны брызжут, я желаю,
Аж яйца бубенцом звенят!

Но сколько б не было подружек,

Никто из них ни как не смог
Принять в текущую окружность
Мой вставший дыбом крепкий рог!

Хуйня!. сказал сосед наш мрачный,

Я про другое расскажу;
Твой хуй. надежда на удачу,
А вот пизда большая. жуть!

С тех пор прошло годов немало,

Но буду помнить я всегда:
Одной девицы поддувало
Не закрывалось никогда!