Читаем Русский мир. Часть 1 полностью

«Мир» оказался понятием всеобъемлющим и емким, включающим и язык, и культуру, и географию, и искусство, и, самое главное, народ, живущий в этом мире и создающий его. В русском языке слово «мир» многоплановое, оно означает и среду обитания, и вселенную, и противоположность войне, и традиционное для России объединение людей. Исторически «мир» – это прежде всего люди, а не земли: в словаре В. И. Даля под «миром» понимаются «все люди, весь свет, род человеческий». А в вышедшем в первой половине XX в. словаре Д. Н. Ушакова дается следующее определение понятия «мир» – «народ, совокупность народностей, какая-нибудь часть человечества, с их социальными, культурно-историческими и этнографическими признаками». «Часть человечества», объединенная Россией, находится в центре внимания «Русского мира».

Интересно, что понятие «мир» позже было широко оценено коммерческими структурами. Россию наводнили различные «миры» – кожи, меха, окон, паркета, сантехники, ногтей и т. д. «Магазин мебели» звучало безынициативно, по-старинке, «Салон мебели» – по-иностранному и пафосно, а вот «Мир мебели» сразу давал покупателю нужный настрой: ново, понятно и широко.

«Русский мир» как учебный курс в МГУ им. М. В. Ломоносова поначалу вызывал смущение в научном и образовательном сообществе. История, литература, философия, культура – это изучение результатов деятельности человека, которая имеет материальное выражение в событиях, книгах, трудах, памятниках. Психология и медицина исследуют поведение и состояние здоровья конкретного человека. А здесь речь шла о попытке определить характер, образ мысли, особенности поведения целого народа.

Вместе с тем необходимость подобного курса была понятна на самых разных уровнях, хотя и далеко не всем. Долгое время в Министерстве образования велись переговоры о необходимости создания комплексной научной дисциплины, которая заняла бы в вузах ту нишу в области общественно-научного знания, которую освободили идеологически устаревшие общественные науки советского образца. Было предложено и название «россиеведение». Однако дальше обсуждений дело не пошло. Представляется, что предложенная конкретная программа было слишком объемной и трудно осуществимой в масштабах большой страны. При этом по сути она не предлагала ничего нового: первая часть – история-историософия России, вторая – курс русского языка, третья – русская словесность и литература, четвертая – философия России5. Все это предполагалось делать «не так, как в школе», правда, не совсем понятно как и, главное, какими силами. Именно последняя часть по своему содержанию была наиболее интересной, ближе всего подходила к тому, что мы включаем в понятие «Русский мир».

Наконец, в 2006 г. сочетание «русский мир» прозвучало в устах президента России, причем, по выражению прессы, «концептуально». Действительно, речь шла о создании государственно-значимого направления не только в науке и образовании, но и в государственной политике. На встрече с деятелями культуры в декабре 2006 г. В. В. Путин заявил: «В наше сложное время мы должны искать новые адекватные формы исторической общности людей. И русский мир может и должен объединить всех тех, кому дорого русское слово и русская культура, где бы они ни жили, в России или за ее пределами, и к какой бы этнической группе ни принадлежали. Почаще употребляйте это словосочетание – “Русский мир”!»6 И его действительно стали употреблять гораздо чаще. А в июле 2007 г. приказом президента РФ был создан фонд «Русский мир», задачами которого стали «популяризация русского языка, являющегося национальным достоянием России и важным элементом российской и мировой культуры», а также «поддержка программ изучения русского языка за рубежом»7.

В процитированной выше фразе президента затронут важный момент, касающийся второй части названия – «русский». Терминологическая путаница и полемика относительно понятий «нация», «национальность», «этнос» ведется уже давно. Усложняет ситуацию и разность понимания этих слов в других языках (многие жители России не раз заходили в тупик, сталкиваясь с пунктом «nationality» в зарубежных анкетах, который выясняет гражданство, а не этническую принадлежность опрашиваемого). В советское время был найден простой выход – термин «советский человек» включал в себя всех представителей многонационального государства, независимо от их национальной, этнической и даже расовой принадлежности. В постсоветское время его попытались заменить понятием «российский», которое, однако, не всегда удачно вписывается в словосочетания. В частности, «российский мир», «российские традиции», «российская культура» как бы отсекают предшествующую историю, предполагают исключительно современную ситуацию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни
Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни

Может ли богатейшее философское наследие Востока и Запада дать нам надёжное решение главных проблем человеческого существования? Какой могла бы стать наша жизнь, если бы мы всерьёз задались целью понять, как прожить её правильно? Если мы затем сделали бы всё, что в наших силах, чтобы применить это на деле? На что мы были бы тогда способны? Как выглядел бы мир вокруг?Автор этой книги – кандидат философских наук, создатель крупнейшего в России блога и подкаста о философии, психологии и нейробиологии «Письма к самому себе». В ней эти фундаментальные вопросы разобраны и увлекательно, и доступно, и на обширной доказательной базе.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Олег Юрьевич Цендровский

Карьера, кадры / Учебная и научная литература / Образование и наука