Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Однажды к нам поступила в качестве горничной некая Дуняша Васина, женщина редкой красоты и необыкновенно романтического склада. Она была родом из Тульской губернии и была замужем, но муж ее был беспутный забулдыга и пьяница. В конце концов он бросил ее с двумя детьми; сам же пропал без вести. Дуняша оставила у матери девочку лет пяти, Парашу, и совсем маленького мальчика. Эта маленькая Параша, несмотря на свой младенческий возраст, как это было принято в деревне, должна была по отношению к своему братишке играть роль няньки. Кончилось это печально: случилась какая-то катастрофа, не помню, в чем она состояла, обварили ли его или что-то другое, словом, мальчик погиб. Дуняша обратилась к моей жене (тогда мы с женой уже жили отдельно от других членов семьи; с нами жил только мой отец) с просьбой, не разрешим ли мы ей перевезти из деревни ее дочку Парашу, которой в то время было лет семь, так как она боится, как бы и ее в деревне не постигла та же судьба, как и ее младшего брата. Жена моя, заручившись предварительно согласием Елены[559], сказала, что мы ничего против этого не имеем. Дуняша поехала в деревню и привезла свою Парашу – милую, хорошенькую девочку.

У Дуняши постоянно бывали романы, то с одним, то с другим. Я уже говорил, что она была изумительно хороша собой и как человек очень привлекательна, но необыкновенно горяча. Тут уж, как говорится, нашла коса на камень, так что, при дружеских отношениях, Дуняша с Еленой Андреевной вечно ссорились, причем предметом ссор в значительной степени была Параша. Елена Андреевна возымела к Параше необыкновенно горячие чувства, а Дуняша, которая постоянно была увлечена своими кавалерами, тем не менее, любила свою дочь и страстно ревновала ее к Елене.

Однажды Дуняша тяжело заболела: у нее поднялась очень высокая температура, были страшные боли. Пригласили друга нашей семьи, лечившего еще нашу мать, известного московского гинеколога, профессора Благоволина[560]. Он констатировал у нее внематочную беременность и сказал, что необходима немедленная операция. Ее отвезли в городскую больницу, причем оказалось, что высокая (свыше 40°) температура вызвана тем, что, параллельно с беременностью, она заболела еще брюшным тифом. Ввиду остроты положения, несмотря на высокую температуру и тиф, ей пришлось немедленно сделать операцию, которую она не выдержала и умерла. Таким образом, маленькая Параша осталась у нас. <…>

Она впоследствии училась в «Капцовской» школе в Леонтьевском переулке, потом, закончив среднее образование, поступила в Московский университет. В университете Параша училась недолго, так как вскоре вышла замуж за некоего Павла Павловича Тикстона (по отцу англичанина), не знавшего, впрочем, ни слова по-английски. Он работал бухгалтером в одном из крупных московских спортивных учреждений. Это был очень красивый, приятный молодой человек, превосходный спортсмен, особенно увлекавшийся игрой в футбол. У них было две дочери – Лена и Наташа. Жизнь их в первые годы протекала счастливо. Муж Параши достаточно зарабатывал, и материально они пользовались относительным благополучием. Павел Павлович был на год или на два моложе Параши, и, по-видимому, с годами, когда красота Параши естественно начала тускнеть, у него начались всевозможные увлечения на стороне, которые кончились тем, что около 1940 года он завел роман с сестрой одного из видных спортсменов, разошелся с Парашей, оставил семью, продолжая их, впрочем, материально поддерживать.

Вернувшись из эвакуации, я узнал тяжелую историю о том, что Павел Павлович оказался замешанным в каких-то растратах, был арестован, попал под суд и был осужден на несколько лет ссылки. Таким образом, Параша оказалась в тяжелом материальном положении. Она где-то служила, жила с девочками нелегкую жизнь и в конце сороковых годов умерла[561].