Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

4. Хранится у меня также экземпляр брошюры Э. Ф. Голлербаха «Поэзия Давида Бурлюка» (Нью-Йорк: Издание М. Н. Бурлюк, 1931). Довольно редкое издание украшено шестью рисунками самого Бурлюка, а в приложении помещены репродукции 11 картин и рисунков художника и поэта. Как поясняется в книге, рукопись была предоставлена Эрихом Голлербахом издательству Марии Бурлюк с разрешения Ленинградского губ. отдела Главлита[1445].

На обложке имеющегося у меня экземпляра читается следующая надпись: «Знатоку ученому красоты художества Miss Люсе Маневич на добрую память от об’екта исследования. Давид Бурлюк, IV 1931».

Люся Маневич – дочь известного еврейско-белорусского художника Абрама Маневича[1446]. Семья Маневичей поселилась в Бронксе. Рядом с ними жил их давнишний знакомый Давид Бурлюк. Под впечатлением картины Маневича «Гетто» Бурлюк написал следующие стихи, напечатанные в 1924 году в газете «Русский Голос»:

Окошки старые задумчиво, смиренно,
Пороги древние, охваченные снами.
Мирская суета проходит жизни бренной,
Ломаясь огненно заката облаками.
Кошмар над Гетто тянется веками,
Оно под траурным налетом покрывала
От тех времен, когда молясь Ваалу,
Толпа, как зверь, терзала жертв клыками.
Стенанье старых стен, согбенны Гетто крыши,
Безумье улочек и тупиков законность.
Но почему закат, ломая руки, дышит
Пурпурово, пророча тайн бездонность…

В следующем, 1925 году Маневич познакомился с В. В. Маяковским. Люся Маневич напечатала в газете «Русский голос» от 3 мая 1930 года свою статью «Владимир Маяковский в Лонг-Айленде», в которой рассказала, как Давид и Маруся Бурлюки привезли поэта к ним в гости[1447].

Давид Бурлюк опубликовал в «Русском голосе» некролог Маневичу, в котором были такие строки: «Кончина А. А. Маневича особенно тяжелое горе еще и потому, что этот кристальной души человек, бесконечно любивший свою родину, всеми помыслами своими художника и человека был предан великой стране Ленина и Сталина. И вот ушел из мира живых, не дождавшись светлого часа победы над проклятой изуверской гитлеровщиной. Маневич оставил нам богатейшее наследство: полные воздуха и света картины природы, холсты-самоцветы, неоценимое художественное наследие, в котором живет трепетная душа творца, душа мастера».

Д. Кнут. Моих тысячелетий (1925) с инскриптом автора

Спустя 30 лет после смерти художника его дочь передала 48 картин отца в дар Государственному музею украинского искусства[1448].

5. Среди книг русского зарубежья у меня хранятся два сборника русско-еврейского поэта Довида Кнута (Дувид Меерович Фиксман, 1900–1955): «Моих тысячелетий» (Париж: Птицелов, 1925) и «Парижские ночи» (Париж, 1932). Первая книжка имеет дарственную надпись: «Всеволоду Фохту Довид Кнут – Париж, 19 июня 926»; вторая: «Дорогой Надежде Даниловне Городецкой с товарищеским приветом, ДК. Париж, Апрель 32».

Всеволод Борисович Фохт (1895–1941), – сын пианистки Р. М. Меерсон (по первому браку Сударская, 1869—?). Она вышла замуж за известного философа и логика Б. А. Фохта (1875–1946). По-видимому, Всеволод был ее сыном от первого брака. Мать с сыном эмигрировали в 1907 году из‐за ее связей с революционным движением. Сам В. Б. Фохт был поэтом и журналистом, редактором журнала «Новый дом» вместе с Н. Берберовой, Ю. Терапиано и Д. Кнутом. На рубеже 1920–1930‐х годов он организовал Франко-русскую студию и устраивал собрания и доклады на разные литературные темы. С 1927 года участник литературного кружка «Зеленая лампа», с 1928 года – группы «Кочевье». В 1932–1934 годах жил в Дамаске.

Надежда Даниловна Городецкая (1901–1985) – писательница, публицистка, доктор философии. В эмиграции с 1919 года, жила в Югославии, с 1924 года во Франции. В 1930‐е годы переехала в Англию. Защитила диссертацию в Оксфорде в 1938 году. В дальнейшем она начала преподавать русский язык и была назначена руководителем Отделения славянских исследований в Ливерпульском университете. Автор многочисленных работ по русистике.

В молодости Надежда Городецкая жила в Гатчине, о которой оставила интересные мемуары. В Париже она активно посещала собрания Франко-русской студии, где и общалась с Д. Кнутом[1449]. Городецкая – автор многочисленных рассказов и очерков и романа «Несквозная нить». Ей также принадлежат интересные литературные портреты писателей русского зарубежья: А. Куприна, А. Ремизова, М. Алданова, Б. Зайцева, В. Ходасевича, И. Шмелева, Н. Тэффи, М. Цветаевой, И. Бунина. Она переписывалась с Н. Бердяевым, С. Маковским, В. Кирпотиным.