Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Следует отметить также, что через выявление источников поэтических текстов Бальмонта возможно решение и другой проблемы, связанной с «Зовами Древности» – проблемы жанрово-видовой определенности включенных в книгу поэтических произведений.

Надо сказать, что книга «Зовы Древности» в общей проекции творческого пути Бальмонта органично вписывается в особый этап его поэтического развития, начавшийся в 1906 году. П. В. Куприяновский и Н. А. Молчанова замечают:

Летом же 1906 года он с удивлением обнаружил, что его эксперимент в области ритмики совпал с обычной формой стиха в ритуальных друидических песнопениях бретонцев… Следует заметить, что в новый период творчества круг книжных источников, вдохновлявших Бальмонта (всегда немалый), значительно расширился. <…> Получив трехтомник А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», Бальмонт писал <Т. А. Полиевктовой. – Г. П.> 1 февраля 1906 года с благодарностью: «Ни Вы не знали, ни я не подозревал, сколько они мне дадут. Они послужат исходной точкой для целой эпохи, новой эпохи в моей жизни. Я ничего не могу читать – только их… У меня возникает в душе целый мир замыслов и литературных планов»[409].

Одним из таких замыслов следует признать и «Зовы Древности», поставив их в один ряд с его оригинальными поэтическими книгами «Жар-Птица. Свирель славянина» (1907), «Птицы в воздухе. Строки напевные» (1907) и др. Как отмечают исследователи: «При всей удаленности привлеченного материала от русской стихии произведения, вошедшие в „Зовы древности“, имеют безусловные аналогии в творчестве Бальмонта, обращенном к русским и славянским древностям»[410].

При этом современники оказались невосприимчивы к «замыслам» и «литературным планам» Бальмонта, которыми он так вдохновлялся во второй половине 1900‐х годов. Резкую критику вызвала книга Бальмонта «Жар-Птица. Свирель славянина»[411]. Как минимум неоднозначно и даже с некоторым недоумением были встречены и «Зовы Древности». Так, в журнале «Весы» появилась заметка об издательстве «Пантеон», в которой речь шла о всплеске интереса к западным литературам и быстром развитии переводческой практики в России. В связи с выходом в издательстве книги Бальмонта автор заметки писал:

Изданы «Зовы Древности» – переводы Бальмонта песен египетских, мексиканских, майских, перуанских, халдейских, ассирийских, индийских, иранских, китайских, океанийских и еще каких-то. Здесь, конечно, не место подробно разбирать переводы К. Бальмонта, но все же, я думаю, позволительно усомниться, чтобы все было переведено К. Бальмонтом с подлинника, и чтобы он сохранил везде форму подлинника. А на ухо можно прибавить, что «зовы» эти своим убийственным однообразием, несмотря на все разнообразие стран и веков, нагоняют изрядную скуку[412].

Критик А. А. Измайлов назвал гимны Бальмонта созданиями примитивными и заметил: «Песни скудны мыслью, как ум дикаря <…> новая книга в его поэтический венок не вплела ни одного листка»[413]. Еще более резко и бескомпромиссно выступил Д. В. Философов, заявив: