Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Avant qu’il n’y eût une lune au ciel, un homme-opossum mourut et fut enseveli. Peu de temps après il sortit de sa tombe sous forme de garçon. Les gens de sa tribu le virent se lever ainsi; terrifiés, ils s’enfuirent. Il les poursuivit en criant:

«N’ayez crainte, ne vous sauvez pas, ou bien vous
mourrez tout à fait. Moi je mourrai, mais je ressusciterai
dans le ciel».

Donc il grandit, vieillit, puis mourut, mais reparut ensuite sous forme de lune. Et depuis il a continué à périodiquement mourir et ressusciter. Mais les gens qui s’enfuirent moururent tout à fait. Lorsqu’on ne voit pas l’homme-lune, c’est qu’il demeure avec ses deux femmes, qui vivent au loin, vers l’Ouest[445].

В русском прозаическом переводе:

Давно, когда еще на небе не было Луны, умер и был похоронен один человек-Поссум. Через некоторое время он вышел из своей могилы, приняв облик мальчика. Люди из его племени, увидев его, страшно испугались и разбежались. Он последовал за ними, крича:

– Не бойтесь, не бегите, а то вы умрете навсегда. А я умру, но воскресну на небе.

И он вырос и состарился. Потом он умер, но воскрес в облике Луны. И с тех пор он продолжает периодически умирать и воскресать. Но люди, которые разбежались, умерли навсегда. Если человека-Луну не видно на небе, значит, он у своих двух жен, которые обитают далеко на западе[446].

У Бальмонта:

Когда в седые времена
Не загорались, как теперь,
В выси ни Солнце, ни Луна,
Был человек, и был он зверь.

Он жил. Он умер. Погребли.

Уж минул год. Вдруг он встает.
Как юный отрок из земли.
И прямо – в быстрый хоровод.

Бежать в испуге – все кругом.

«Не бойтесь!» крикнул: «Будет час,
Я снова буду мертвецом,
Но жив, я жив на этот раз».

«Не бойтесь. Будем длить игру.

И будем в плясках и в цветах.
Когда же снова я помру,
Светло воскресну в Небесах».

Кто не послушался его,

Тот так и умер в тот же час.
А отчего? Да оттого,
Что в плясках час торопит нас.

А сам он вырос, жил и жил.

Когда ж он умер раз, с весной,
Он в свите вспыхнувших светил
На синем Небе стал Луной.

И вновь к нему приходит смерть,

И вновь, как в звонах нежных струн,
Взнеся свой тонкий серп на твердь,
Живет он жизнью юных лун.

Когда ж в ночах поет вода,

Но наш его не видит взгляд,
С двумя он женами тогда,
В стране, зовущейся – Закат (149–150).

В свою очередь для «Малайских заговоров» Бальмонта, включенных в состав раздела «Океания» во втором, берлинском издании «Зовов Древности», источником стала книга В. Скита: Malay magic: Being an introduction to the folklore and popular religion of the Malay Peninsula by Walter William Skeat. London, 1900. P. 576–577. В оригинале тексты, к которым обращается Бальмонт, входят в раздел «Charms, Talismans and Witchcraft» и используются в качестве примеров искусства черной магии («Divination and the black art»).