Русский национализм и национальное воспитание

Существует и другой способ национализации – это внедрение национальных свойств одной нации другой нации. Это тоже возможно, и успех данного дела зависит от стойкости, древности и культурности одной и другой нации. Так, наши лопари Лапландии имеют свой язык, имеют свою языческую веру, жили своей обособленной жизнью и отличаются своими физическими свойствами. При столкновении с русской нацией они очень легко приняли христианскую веру, почти все говорят по-русски, принимают все русские нравы и обычаи, и пройдет 30–50 лет, и от лопарей останется одно воспоминание. Лопари будут обрусены. Русская нация национализирует лопарей, если только мы не будем в этом деле столь преступно небрежны, какими пребывали до сих пор. Мы не только не заботились о закреплении русской национализации лопарей, но мы с легкой душой совершаем другое преступление: мы позволяем этих лопарей нашей подчиненной нации – финнам – офинивать. Это великое государственное преступление, и оно падает на душу нашего правительства. Долг и обязанность национальной партии поднять этот вопрос в Государственной думе и окончательно закрепить русскую национализацию лопарей. То же самое должно сказать и о карелах.

Национализация – сознательное и умышленное насаждение национальных свойств и качеств державной нации в нациях культурно слабых и соподчиненных. Денационализация и денационализирование – ослабление и уничтожение свойств и качеств какой-либо нации, как это, например, бессознательно делалось веками русской нацией.

В русском языке есть слова «народ», «народность», «народный». Но это не то же, что нация, национальность, национализм. Это или больше, или меньше. Словом «русский народ» обозначают или состав жителей всего Российского государства, и тогда в это государственное понятие входит 150 наций, составляющих Российскую империю, или словами «русский народ» обозначают сословие, класс людей, простой класс народонаселения.

Так, П.И. Пестель говорит: «Народ есть совокупность всех тех людей, которые принадлежат к одному и тому же государству, составляют гражданское общество, имеющее целью своего существования благоденствие всех и каждого»[11].

Профессор Локоть говорит: «Великий коллектив – многомиллионная масса крестьянства – вполне справедливо присваивает более широкий титул – народа. Да… крестьянство с русской общественной точки зрения – это действительно народ, т. е. как бы синоним нации «государства»[12].

В последнем случае все-таки народ будет часть нации, и для пополнения всей нации нужно добавить дворян, духовенство, купцов и проч.

Таким образом, русский язык не имеет своих слов для обозначения того понятия, для которого приходится употреблять слово «нация». Свойства и качества, присущие нашей нации, служат как для обозначения ее свойств, так и для отличия нашей нации от других наций.

Профессор В.М. Грибовский с государственной точки зрения так определяет национальность: «Национальность представляет собою духовную культурную общность, вырабатываемую историческим путем, общность культуры, массовых идей, чувств, склонностей, языка как средства общения и своеобразного национального богатства».

По Хомякову, «…народность есть начало общечеловеческое, облеченное в живые формы народа. С одной стороны, как общечеловеческое, оно собою богатит все человечество, выражаясь то в Фидии и Платоне, то в Софокле и Вико, то в Беконе и Шекспире, то в Гегеле и Гете; с другой стороны, как живое и неотвлеченное проявление человечества, она живет и строит ум человека. В то же время она, по своему общечеловеческому началу, в себя принимает все человеческое, отстраняя чуженародное своею неподкупною критикою, тогда как отдельному лицу нельзя не поддаваться самим формам чуженародности и не смешивать их с тою общечеловечною стихиею, которая в них таится, – но человек, воспитанный в народности, растет и крепнет, разумно богатится всем богатством человеческого мышления, законно расширяет ее пределы, а иногда доходит до законного отрешения от ее ненужных случайностей».

В доисторические времена человек жил семьей: муж, жена, дети. Все они любили друг друга, все они помогали друг другу, взаимно оберегали и взаимно заботились. Дети вырастали, женились и селились недалеко от своей основной семьи. Так было безопаснее. Так было и приятнее. Они имели свой способ обмена мыслей и чувств – язык. Они развивались соответственно окружающей обстановке: лес, горы, озера, реки и проч. Их природа приспособлялась к этой обстановке и отличалась от природы тех семейств, которые жили и воспитывались при другой природной обстановке. Так создавался особый род. Род – это и было единицею нации. Легко могло случиться, что часть этого рода отрывалась от своего корня, поселялась в другом месте, воспитывалась при других условиях приспособления к природе, создавала себе иную природу, иной язык, иные нравы и обычаи, иные верования. Много между ними было общего с первой коренной семьей, но много и отличного. Создавались две разновидности одного народа.