Русский офицерский корпус

О поведении офицеров в бою свидетельствуют многочисленные донесения, рапорты, представления и т. д., хранящиеся в военных архивах. Иногда в конце XIX — начале XX в. выходили отдельные издания такого рода (сейчас малоизвестные){312}. Но даже сравнительно немногие опубликованные документы дают возможность представить себе отношение офицеров к исполнению воинского долга. «Неустрашимостию и мужеством в самом жестоком огне удерживал неприятеля более 3–х часов, доколь весь почти батальон не был положен на месте, и с остатками удерживал неприятеля до конца»; «С эскадроном, ему порученным, храбро кидался на неприятельскую колонну, опрокинул и во все время сражения поступал отлично»; «Оказал отличную неустрашимость, будучи в прежестоком огне под картечными выстрелами, удерживал подчиненных своих в порядке, несмотря, что потерял оных более половины роты»; «Оказали отличную храбрость и мужество, будучи в сильном огне… сам тащил пушку для спасения оной… получив тяжелую рану, оставался при фронте до окончания сражения»; «С примерным мужеством водил командуемые им войска на неприятеля, отразив оного штыками»; «С отличною храбростью атаковал два раза неприятеля с полком, опрокинул оного и, врубясь в самые ряды их, привел его в большое расстройство»; «Первый бросился на неприятеля и был причиною удачной атаки»; «Был впереди и, поощряя нижних чинов, отличался храбростию»; «С уланским полком, врубясь в неприятельскую кавалерию, опрокинул оную»; «При ударе на неприятельскую батарею первой вскочил на оную, переколол канонеров и завладел орудием»; «Атаковали многочисленные неприятельские колонны и, врубясь в ряды их, множество истребили на месте»; «Примером своего мужества поощрял солдат к поражению ирагов, находясь в самых опаснейших местах»; «Командовал батареею, поместя оную в удобнейшем месте, и верным действием причинял величайшее поражение неприятелю, опрокидывая большие колонны картечными выстрелами и обращая в бегство»; «Командуя полком, действовал с отличною храбростию и примерным мужеством сначала и до конца против неприятеля, которого, встречая всегда в штыки, опрокидывал с большим уроном»{313}.

Многие тысячи таких отзывов свидетельствуют об умелом командовании подразделениями и личном мужестве штаб — и обер–офицеров русской армии. Практически на каждой странице описаний больших сражений встречаются такие вот эпизоды: «…подполковник Федор Меллер, премьер–майор Сергей Мосолов… сии оба, взойдя по лестницам на бастион и поощряя мужественно всех за ними идущих, в самих амбразурах получили раны первый в шею, а другой в голову, и Мосолов, провозмогая тяжесть оной, подавал пример подчиненным и далее, истребляя повсюду неприятеля с отличною храбростию, до окончания дела в сражении находился… отличной же в храбрости офицер, майор князь Друцкой–Соколин–ской, вступая на вал, убит, а оставшийся по нем секунд–майор князь Трубецкой заступил его место и, будучи уже на валу, поражал неприятеля вправо, а премьер–майор Степан Платов то же делал влево, и оба завладели бастионами, причем Платов получил жестокую насквозь в живот рану, а брат его, полковник Петр Платов, ранен в грудь. Между тем неприятель, умножась, сильное делал сопротивление, но подполковник Орлов и при нем премьер–майоры Гиржев и Демьянов, с коих последней убит, с своею командою, обратясь вправо, одержали совершенную над неприятелем поверхность… подполковник же Орлов, получивши две раны, когда неприятель усиливался отбить батарею, то и тут он, Орлов, стремительно поражал и совершенную взял поверхность над оным…»{314}. Подобные примеры можно приводить бесконечно, но в этом, думается, нет необходимости, поскольку мужество русских офицеров хорошо известно.

Потери офицерского состава в войнах XVIII–XIX вв. исчислялись обычно сотнями, а в крупных — тысячами убитых (например, в русско–турецкую войну 1829 г. и в польскую 1831 г. было убито по 300 офицеров){315} и умерших от ран и болезней, причем потери среди офицеров были значительно выше (пропорционально численности), чем среди рядового состава. Даже в начале XX в , когда и результате изменения способов ведения войны (уменьшение степени «личностного» соприкосновения враждующих сторон, использование пулеметов, увеличение роли артиллерии, позиционный характер боевых действий и т. д.) эта разница объективно стала уменьшаться, офицерские потери все равно оставались существенно выше солдатских — риск смерти для офицера всегда был больше.