Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг.

Упоминания о том, что во второй половине 1918 г. в Добровольческой армии могли находиться 20 тысяч офицеров, содержатся в переписке белого подполья[128]. По официальным данным, к 5 (18) июля 1919 г. во ВСЮР генерала А.И. Деникина из 244 890 солдат и офицеров, включая и нестроевых, было только 16 765 офицеров[129]. К сентябрю 1920 г. в Русской армии на довольствии, по утверждению генерала А.С. Лукомского, числились 50 тысяч офицеров[130].

На сегодня это максимальное документированное количество (пусть и в мемуарном свидетельстве чрезвычайно осведомленного генерала) офицеров у белых. Но сведения о боевом составе, имевшиеся в штабе армии, дают намного меньшие цифры. Так, боевой состав ВСЮР к 1 (14) июля 1920 г. включал только 8114 офицеров, а к 1 (14) сентября 1920 г. в боевом составе Русской армии числились лишь 6699 офицеров[131]. Таким образом, если в армии действительно числились порядка 50 тысяч офицеров, то свыше 86 % из них находились в тылу.

Приведенные данные стыкуются со статистикой офицеров, оказавшихся в эмиграции. На февраль 1922 г. в составе врангелевской армии числились 11 802 офицера[132]. В Королевстве сербов, хорватов и словенцев и в Болгарии к 1 марта 1922 г. находились 7595 офицеров[133]. По данным ГПУ, в Болгарии к лету 1922 г. насчитывалось до 15 тысяч офицеров, 75 % из них (11 250 человек) эвакуировались из Крыма и 24 % (3600 человек) оказались за рубежом в результате прочих эвакуаций белых[134]. В 1, 2, 3 и 4-м отделах РОВС в начале его существования (включая воинские части, группы, офицерские общества и союзы) состояли до 25 293 офицеров, причем в это число входили ветераны всех белых фронтов, оказавшиеся в эмиграции на территории Европы[135].

По некоторым данным, на июнь 1920 г. в Советской России оказалось около 75 тысяч бывших белых офицеров[136]. В СССР к концу 1923 г., по данным ОГПУ, проживали 35–50 тысяч бывших белых офицеров[137]. На особом учете ОГПУ к 1 сентября 1924 г. состояли 50 900 бывших белых офицеров и чиновников[138]. Остается открытым вопрос о потерях офицеров белых армий (как в боях, так и в результате репрессий при попадании в плен), а также о численности произведенных в офицеры непосредственно в белых армиях.

С учетом потерь, плена, ротации кадров и многочисленных переходов офицеров из лагеря в лагерь через Красную армию могли пройти около 100 тысяч бывших офицеров, что подтверждают приведенные выше архивные данные. Не менее 27 тысяч прошли через национальные армии. Через белые армии (включая произведенных в белых армиях) могли пройти от 110 до 130 тысяч офицеров (в том числе 70–90 тысяч через белые армии Юга России, порядка 30 тысяч через Восточный антибольшевистский фронт и не более 10 тысяч через прочие фронты).

Немалая часть офицеров перетекала из одного лагеря в другой пленными и перебежчиками, поэтому приведенные показатели неизбежно будут накладываться друг на друга. Неизвестна и численность офицеров-уклонистов. Таким образом, окончательный ответ на вопрос, сколько офицеров оказалось у красных, а сколько – у их противников, остается задачей будущих исследований.

Глава 3 Мотивы поступления в противоборствующие армии

Негативное восприятие большевиков объединило многих офицеров. В среде патриотически настроенного офицерства был распространен взгляд на представителей этой партии как на врагов России, предателей, прямых наймитов Германии, стремившихся к поражению собственной страны в мировой войне и заключивших в 1918 г. позорный сепаратный мир с врагом, предав союзников России по Антанте. Такое восприятие служило одной из причин перехода офицеров на сторону антибольшевистских сил.

Почему же офицеры, которым большевистский режим был во многом враждебен, поступали в Красную армию добровольно еще до перехода к мобилизациям летом – осенью 1918 г.?