Русский офицерский корпус

Увеличение числа полков «иноземного строя» во второй половине XVII в. (при Федоре Алексеевиче насчитывалось 48 солдатских и 26 рейтарских и копейных полков) привело к появлению генеральских чинов, и к 70–м гг. XVII в. уже существовали чины генерала, генерал–поручика и генерал–майора. В эти чины, как и в остальные офицерские чины полков нового строя, производились как иностранцы, так и русские. Однако командиры этих частей, даже произведенные в генералы, не могли рассчитывать на занятие должностей начальников отдельных больших отрядов русского войска. Солдатские полки занимали в нем все–таки второстепенное положение, а основу войска составляли поместная конница и стрельцы, объединяемые в оперативном отношении в унаследованные от прежних времен полки под началом воевод. Воеводою же генерал полков нового строя не мог быть назначен, не пройдя всей лестницы общегосударственных придворных чинов — по меньшей мере до окольничего.

Положение, при котором наиболее подготовленные в военном отношении люди были отстранены от командования крупными соединениями войск, не могло, конечно, оставаться незамеченным, и реорганизация службы офицерских кадров неуклонно шла в направлении унификации системы чинов и устранения местнических влияний. В 1680 г. издан именной указ царя Федора Алексеевича, по которому он «велел быть из голов в полковниках, из полуголов в полуполковниках, из сотников в капитанах» и служить им «против иноземского чину, как служат у гусарских и у рейтарских, и у пеших полков тех же чинов, которыми чинами пожалованы ныне, и впредь прежними чинами не именовать …а которые упрямством своим в оном чине быть не похотят, и станут себе ставить то в бесчестье, и этим людям от Великого Государя за то быть в наказаньи и разореньи без всякия пощады». Речь шла о том, что во всех стрелецких полках вводилась такая же номенклатура офицерских чинов, какая была в попках нового строя (что, по–видимому, вызвало некоторую психологическую ломку среди стрелецких командиров). В 1682 г. была наконец официально отменена местническая система занятия должностей в государстве, основанная на приоритете родовитости и служебного положения предков, что устранило последнюю преграду к становлению новой иерархии офицерских чинов. Правительство получило свободу рук при назначении на должности, и генералы заняли подобающее им место в войсках (хотя до Петра I во главе армии ставился все–таки не генерал, а воевода). Таким образом, к концу XVII в. в России сложилась социально–профессиональная группа воинских начальников, имеющая европейскую иерархию чинов. Она и послужила прообразом офицерского корпуса русской регулярной армии.

Эта группа в значительной степени состояла из офицеров–иностранцев. Порядок чинопроизводства и оплаты для них и русских офицеров был различным, что, впрочем, вполне естественно, если учитывать совершенно разное общественное положение этих людей при поступлении на службу. Офицеры–иностранцы были людьми в России случайными, не вписывавшимися в социальную структуру русского общества, посторонним для него элементом, тогда как для русских дворян служба офицерами была выражением их социальной сущности, естественной и неотъемлемой обязанности служить государству, которой и определялось их благосостояние и положение в русском обществе.

Для иностранцев поэтому была установлена отдельная линия чинопроизводства; находилось оно в ведении Иноземского приказа, причем вопросы чинопроизводства со временем все в большей степени решались именно в этом учреждении, а не строевым начальником. Когда в 1631 г. «старшему полковнику и рыцарю» А. Лесли поручили вербовать за границей офицеров, то он и его полковники почти не были стеснены в правах по их чинопроизводству, однако в 1656 г., когда в той же роли выступал Ш. Эргард, ему разрешили производить подчиненных офицеров в чины не выше майора, а в 1672 г. специальный указ предписал в случае открытия вакансий сообщать об этом в Иноземский приказ, а «в вышние чины с майоров никого и за службы не переписывать». Однако на практике и производство в обер–офицерские чины зависело от приказа, т. е. оклад жалованья любому офицеру мог выдаваться в новом размере только после занесения в соответствующие списки Иноземского приказа. Поэтому многие офицеры обращались со своими челобитьями непосредственно в приказ, где решение вопроса зависело главным образом от благоусмотрения дьяков, которые хотя и требовали патенты, свидетельства о службе за границей и другие рекомендательные документы, но проконтролировать их достоверность не могли, вследствие чего далеко не всегда возвышались по службе достойные того лица.