Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает

Вот что с тревогой пишет о сегодняшнем состоянии умов крайне опасном для самого существования русской нации не какой-нибудь желтый ненормальный листок, а газета, вполне респектабельная и очень интеллигентная: «Именно у русских вызывает наибольшие затруднения национальная самоидентификация. Именно среди русских широко распространено воззрение (давно уже похороненное в научных кругах), что наша этническая общность является продуктом случайного смешения разноязыких племен, чья нога когда-то проходила по нашей земле, т. е. Сбродом. Именно среди вроде бы русских людей нередко встречаются повторяющие бредовый тезис, что нации русских нет. Кажется, еще немного, и нас убедят окончательно, что всё русское кануло в Лету, восстанавливать уже нечего, или что, напротив, наша нация «еще» не сложилась, и позволять нам или нет ее создать — решат другие. Что, стало быть, у нас не может быть русского национального самосознания, русских национальных интересов. Что человек, называющий себя русским, — просто фашист, мракобес и охотнорядская рожа». («Литературная газета», 2004, № 37.)

Да, они нам сейчас такое пытаются внушить. И «они» не унимаются. «Они» уже подсовывают нам вместо Русской Национальной Идеи некую Гражданскую Идею Русскоязычных, соблазняя тем, что, мол, при «их», в таком случае, несомненно, самой активной еврейской помощи, «политик любого направления может собрать такой электорат, какой за год не соберут сторонники имперской надутости или близорукого национализма». Они не скрывают, что родилась эта идея в русскоязычной еврейской эмиграции Израиля и США, где евреи продолжают говорить на русском языке и предлагают, уже считая, что они все захватили, распространить теперь эту идею и на саму

Россию. Под рубрикой «крайне спорно» газета «Литературная Россия» (2004 г., № 47) дала возможность некоему Сергею Мирову (в псевдониме намек на предложение мира в русско-еврейском противостоянии, который усиливается Названием статьи «Если, конечно, еще не поздно») изложить эту ползучую и давно профессионалам известную отщепенческую идею для русского читателя.

Для затравки Миров оправдывает сионизм: «Начнем, как водится, с сионизма. Тысячелетние скитания евреев по миру вылились в доктора Герцля, который говорит, что все евреи должны вернуться на свою историческую родину, в Палестину. Всё. Это, собственно, весь сионизм, о котором так долго твердили всяческие национал-большевики». Этакая невинность!

Затем Миров начинает издеваться над русскими, уверяя, что при слове национальная идея применительно к русским здравомыслящие люди (надо понимать евреи и «жидовствующие») «скорее всего, позвонили бы психиатору, потому что непонятно, о какой национальности идет речь». И берет быка за рога: «основная цель этого экскурса — оспорить приватизацию всего русского нашими славянофилами, ибо о русской нации возможно говорить только в свете ее полиэтнического формирования, которое отнюдь не завершилось тысячу лет назад, а динамично продолжается до сих пор, благодаря смешанным бракам (?! — надо понимать, прежде всего с хазарами и евреями — А.Б.), в результате которых семьи говорят на русском языке».

Дальше начинается бред про то, что само слово «русь» якобы не похоже на названия славянских племен, и про то, что, мол: «Жители же окрестностей речки Рось, на которых ссылаются славянофилы, по всем законам словообразования назывались смешным словом «поросяне»».

Русофобская злоба так и пышет в Мирове. Единственно чем он восторгается, так это якобы умением России выживать, благодаря впитыванию свежей крови: «Татарское иго и ливонское нашествие в XII–XV веках, польская и шведская интервенция в XVI и XVII, немецкое влияние в XVIII веке не ослабили, а сплотили Россию, запустив в ее жилы свежую кровь, а в головы — свежие мысли. Благодаря этому, Россия вступила р XIX век как сднр из самых развитых государств».

Что евреи и «жидовствующие» сделали с Россией в начале XX века, Миров, естественно, обходит. Но не забывает посетовать на вредную «маленькую деталь — графу “национальность” в советском паспорте», которая по мысли автора, даже больше, чем деление на республики, не дала возможности сложиться общности по «приснопамятной формуле “советский народ есть новая исторически сложившаяся общность людей”».