Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает

Наиболее ярким примером отщепенца в современности стал А.Н. Яковлев. Причем, в отличие от Ленина, у него даже и в происхождении чужих корней вроде не обнаружено. Всегда даже изображал из себя этакого ярославского мужичка, как артист Качалов. Даже и говорит на «о» и крякает по-мужицки. Правда, когда начинает волноваться, то о роли забывает и говорит сразу «нормально», то есть обкатанно, бесцветно «интеллигентски» — с обилием иностранных слов, вместо перца, для шика. Так вот, Яковлев в своей ненависти к русской истории и русскому народу даже перещеголял Ленина. Тот хоть в утопическом раю, который он, мол, построит для «новых человеков», хоть в призрачном светлом будущем, витал. А у Яковлева только мрак впереди, и мраку он, как Сатане, поклоняется.

Вот такие они — отщепенцы. Вот уж воистину «исчадье», как оценивает таких Солженицын. Но ведь не сами же они в утробе матери-Родины такими рождаются? Под каким-то внешним воздействием их мутация происходит? Должен же быть какой-то вызывающий нарушения в нормальной генной природе человека ядовитый фермент, который, воздействуя, делает из него выродка? Выродка из той среды обитания, в которой он вырос?! Выродка из той национальной общности, в которой он обретается?!

Солженицын нажимаем на мораль: «И что ж — могут ли народы от своих отщепенцев отречься? и — есть ли в таком отречении смысл? Помнить ли народу или не помнить своих отщепенцев, — вспоминать ли то исчадье, которое от него произошло? на этот вопрос — сомнения быть не должно: помнить. И помнить каждому народу, помнить их как своих, некуда деться» (Двести лет вместе. — М: Русский путь, 2002. Ч. 2).

Согласимся с Солженицыным, и в поисках ядовитого фермента, мутирующего выродков, продолжим цитировать Полякова. Писатель хочет себя и нас немного успокоить тем, что, мол, все еще не так безнадежно: «Мы имеем сегодня своего рода двоевластие. Власть кремлевская и власть медийная (телевидение) ставят перед собой совершенно разные задачи и тянут страну в разные стороны. Первая, если воспользоваться историческими аналогиями, уже прошла этап «смены вех» (хочется очень в это поверить, но пока трудно — А.Б.) и пытается строить национально сориентированную демократию в отдельно взятой стране, а вторая все еще самозабвенно служит мировой общечеловеческой революции, из-за которой явно торчат ослиные и слоновые уши».

Чьи ослиные и слоновые уши? Писатель лишь иносказательно обращает внимание, что ТВ по-прежнему заполняют «русофобы» типа «ночного кошмара» Сванидзе: «Отпрыск революционного клана именно так борется со своими семейно-коммунистическим комплексами, но с ними, полагаю, лучше бороться все-таки в тихом кабинете психоаналитика, а не в телевизионной студии общероссийского канала». Писатель призывает, что пора: «влиять на подбор эфирных кадров, не допуская, чтобы малообразованные негигиеничные губошлепы навязывались народу в качестве общенациональных златоустов». И негодует: «у нас развилось неведомое на Западе «державопоносительство» за казенный счет. Оказывается за презрение к русскому народу, «за публичное презрение к Отечеству можно еще и суточные получать… Как понять государство, которое само финансирует черный пиар против себя? и когда же, наконец, наша продвинутая интеллигенция поймет, что патриотизм — это всего лишь порядочность по отношению к собственной стране!»

И страшный вывод делает русский писатель: «Понимаете: нас учат смотреть на свое как на чужое! Это очень опасно. Именно с этого начинается утрата культурной самоидентификации, а потом археологи недоумевают, куда это без всяких войн девалась богатая и могучая цивилизация, развивавшаяся вроде бы нормально?»

Но неужели не ясно, что именно этого-то отщепенцам и надо? не может «малый народ» успокоиться: то нас «ихние» большевики пытались всех «интернационализировать» и превратить в «новых человеков», то теперь опять достают «ихние» же идеологи, желая превратить в «общечеловеков». Только лишь бы не русских. Суть тенденции едина — чтобы русские, Россия вовсе с лица земли исчезли. А остались на этой земле «они».

Но кто же, кто «они»? и вот здесь, как бы мы нехорошего «душка» не боялись, как бы с причитаниями «Чур! Чур меня, а то еще посчитают, антисемитом!» испуганно не отмахивались от призрака, как бы с нашей русской всемирной отзывчивостью не заставляли себя закрыть на зло глаза, но нам придется признать, что стоит таки на отдалении за всем этим нынешним развалом, за всем этим пиром во время чумы «всеотрицания», стоит некая гигантская дьявольская тень и кощунственно ухмыляется: — Пассионарная «антисистема»? Абстрактные «отщепенцы»? Этнически безликий «малый народ» среди большого? Да, конечно! но согласно Теории Катастроф среди множества действующих сил всегда есть векторная, сама интенсивная — присмотритесь к ее окраске. Окраска-то иудейская.