Этимология слова «русь»
, как ни странно, считается крайне затемнённой, так что на всём протяжении развития исторической мысли (как отечественной, так и зарубежной) вызывает неразрешимые споры и разногласия уже в самых даже подходах к постановке условий задачи. А поскольку нет первослова, которое должно было бы быть заложенным в фундамент русского мироздания, то и вопрос происхождения Руси отнесён к тупиковым научным проблемам. Невнятность исторической науки в ответах на вопрос, откуда есть была пошла земля Русская, порождает самые заурядные спекуляции, инсинуации и даже политические провокации. В конце концов, это просто смешно, когда человек не может ответить на главный вопрос своей истории, то есть своего прошлого, настоящего и будущего, – о происхождении своего народа, родной речи, своей страны и государственной над ней надстройки… и, естественно, напустив на себя гордый вид, он с умным видом вынужден сочинять всякие небылицы, чтоб не выглядеть совсем уж глупо в кругу ближайших родственников, соседей, друзей и врагов.На сегодня сложились две основные противоборствующие школы исследователей русского вопроса – две наиболее принципиальные научные традиции: так называемые норманнисты, с одной стороны, а с другой – славянофилы, то есть по сути всё те же исторически непримиримые «западники» и «почвенники»; также в разное время более или менее настоятельно заявляли о себе и апологеты иных идеологических течений, как-то: пробалтское, профинское, прогерманское, проперсидское, протюркское и некоторые другие воззрения. Таким образом, вместо корректной формулировки условий задачи и поиска ответов на поставленные вопросы, адепты, как правило, руководствуются идеологическими установками и при малейших разногласиях переходят на личности: сам, мол, дурак.
Русская идея, образно говоря, оказалась в роли подопытной лягушки, которую учёные мужи препарируют отнюдь не потому, что лягушка умоляет их об этом, а потому, что с самого себя, с живого, кожу сдирать больно. Каждый живодёр, в конце концов, ищет то именно, чего ему самому на самом деле не хватает. Кто убеждён – переубедить того в обратном невозможно, ибо в вопросах веры, любви и страстей – места разуму не остаётся: в мире чувств логика недорабатывает. Однако ж с какой точки зрения ни взгляни на предмет исследования, какую проекцию ни представь на суд общественности, а предмет реальной действительности, в отличие от научной реальности, всегда остаётся неизменным, несмотря на устоявшиеся взгляды и доводы. Образно говоря, одеяло, которое каждая из сторон со всей дури пытается тянуть на себя, порой трещит, но не поддаётся – в клочья не раздирается, ибо скроено было на совесть.
Иван Васильевич IV – Грозный… отец русской научно-исторической мысли?
Грозные.
Как многих великих князей русских звали «грозными»: Святослав Грозный (великий князь Киевский, см. «Слово о полку Игореве»), Александр Грозный (Невский), Дмитрий Михайлович Грозные Очи, Иван III Васильевич Грозный (дед Грозного тоже был Грозным), – так и Иван Васильевич вошёл в нашу историю под именем Грозный, да ещё и номер IV присвоил ему Карамзин (вполне справедливо с арифметических научных позиций). Здесь надо бы кстати заметить, что прозвище Грозный никоим образом не связано с понятием «ужасный», – Тerrible, как некорректно переложил на английский язык сей популярный русский титул Вильгельм Томсен в своих оксфордских лекциях. Можно подумать, учёный-лингвист запамятовал:Так что и здесь не преминул слукавить ведущий европейский специалист по русскому вопросу, при этом обойдя молчанием неоспоримый факт: Иван Васильевич был не только Грозным, не только популярным героем народных сказаний, но к тому же и едва ли не самым просвещённым царём из всех современных ему правителей Европы.
_______________________