Русский политический фольклор. Исследования и публикации

Итак, «Сон Горбачева» представляет собой политическую сатиру «для народа» или «от имени народа», сочиненную, кстати, не слишком молодым человеком, поскольку в ней фигурирует супруга Хрущева Нина Петровна Кухарчук (1900–1984), которая первой из жен советских лидеров начала сопровождать супруга в заграничных поездках. Трудно сказать, до какой степени появление и распространение этого текста было обусловлено чьими-то конкретными политическими интересами или задачами. Настораживает, однако, что в «Сне» отсутствует какая бы то ни было критика Горбачева. Стоит напомнить, что уже в самом начале его правления был дан старт антиалкогольной кампании (соответствующие постановления ЦК КПСС, Совета Министров и Верховного Совета СССР появились в мае 1985 года, спустя два месяца после избрания Горбачева генеральным секретарем), вызвавшей крайне негативную массовую реакцию уже в 1986–1987 годах (она касалась прежде всего подорожания алкоголя, ограничения времени его продажи – с 14 до 19 часов – и резкого сокращения числа винных магазинов, что привело к огромным очередям). В предисловии к вышеупомянутой публикации в антологии «Самиздат века» В. С. Бахтин предположил, что и «Сон Горбачева», и рукописные сатирические стихотворения о Хрущеве середины 1960-х годов (см. ниже) могли быть созданы «в недрах органов госбезопасности во вполне определенных целях», т. е. для пропагандистской поддержки нового режима (Бахтин 1997: 793). Не отвергая эту гипотезу в принципе, мы, однако, считаем ее не очень вероятной: вряд ли стоит думать, что советская политическая полиция прибегала к столь замысловатым методам скрытой пропаганды. Скорее всего, «Сон Горбачева» все же был результатом «частной инициативы», исходившей от кого-то из сторонников нового советского лидера.

Как бы то ни было, автор «Сна Горбачева», по всей видимости, ориентировался не только на «Конька-горбунка» и сказки Пушкина, но и на группу сатирических стихотворений (чаще всего четверостиший), которые также появились в первые годы перестройки и рисовали внутреннюю и внешнюю политику горбачевского СССР с изрядной долей критики и иронии. Все они написаны тем же четырехстопным хореем (нередко с парной рифмовкой) и, как нам кажется, в той или иной степени могут восходить к традиции советской «агитационной» политической частушки, зачастую не предназначавшейся для песенного исполнения и, соответственно, сохранявшей «литературные» ритмические особенности. «Ядром» этого цикла, к которому могут в достаточно произвольных комбинациях добавляться другие тексты, можно считать нецензурное трехстрофное стихотворение, возникшее, по всей вероятности, во времена встречи советского и американского лидеров в Рейкъявике (октябрь 1986 года), когда внешнеполитический курс СССР претерпел резкие изменения:

Рейган пишет Горбачёву:
«Ты ебал-ли Пугачёву?
Присылай её ко мне,
И тогда пиздец войне».

Горбачёв спешит с ответом:

«Если дело только в этом,
Присылаю сразу пару –
Пугачёву и Ротару,

А управишься коль к маю,

Высылаю тебе Раю.
Мне для блага всех людей
и не жалко т<р>ех блядей»[172].

Этот текст, как нам кажется, указывает на некоторые гендерные стереотипы коллективного политического воображения поздней советской эпохи. Можно, конечно, предположить, что известная эстрадная певица А. Б. Пугачева, ставшая в 1985 году народной артисткой РСФСР попала в это и некоторые другие сатирические стихотворения эпохи перестройки (см. ниже) исключительно благодаря богатой падежной рифме к фамилии советского лидера. Не исключено, вместе с тем, что ее появление в подобном «фольклорно-политическом» контексте может быть обусловлено и другими факторами. Один из типов «круговых писем» 1980-х – начала 1990-х известный как «письмо счастья» и включающий перечисление «счастливых» и «несчастливых» героев, переписавших либо не переписавших письмо, упоминает в качестве таковых Хрущева и Пугачеву: генерального секретаря, «выбросившего» письмо, свергают «друзья» по партии, тогда как певица, «отправив 30 писем счастья», через четыре дня получает «на свой счет 2 миллиона долларов». Как утверждают разные варианты писем, дело происходит либо конце 1970-х, либо в начале 1980-х (Панченко 2003: 637–641). В одном из советских анекдотов того же времени Пугачева фигурирует вместе с преемником Хрущева:

Когда-то был анекдот о Пугачевой, который все знают. Армянское радио спрашивают: «Кто такой Брежнев?» – «Мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачевой», – отвечает радио[173].