Русский преферанс

«Черви особенно часто приходили к Якову Ивановичу, а у Евпраксии Васильевны руки постоянно полны бывали пик, хотя она их очень не любила» (Л. Андреев. Большой шлем).

«Прекрасною твоей рукою Туза червонного вскрываешь» (Державин. На счастие).

«…Тогда из рук его Давид[19] на стол вступает, Которого злой хлап червонный поражает…» (Майков. Игрок в ломбер).

«Хозяйка хмурится в подобие погоде, Стальными спицами проворно шевеля, Иль на червонного гадает короля» (Пушкин. Стрекотунья белобока).

«Кенигсек, поднявшись, чтобы взглянуть из-за спины Анны Ивановны в её карты, произносил сладко: «Мы опять червы» (А. Н. Толстой. Пётр I).

«Яков Иванович строго раскладывал карты и, вынимая червонную двойку, думал, что Николай Дмитриевич легкомысленный и неисправимый человек» (Л. Андреев. Большой шлем).

«Шарлотта: — Ну? Какая карта сверху? Пищик: — Туз червовый» (Чехов. Вишнёвый сад).

«Штааль попросил карту и поставил сразу всё, что имел. По намеченному им плану игры надо было ставить на одну карту никак не более трети остающихся денег. Но он и не вспомнил о своём плане. «Будет девятка червей. Хочу, чтоб выпала девятка червей!» — сказал мысленно Штааль. Он в эту минуту был совершенно уверен, что девятка червей[20] ему и достанется. Банкомёт равнодушно метал карты длинной белой рукой, в запылённой снизу, белоснежной наверху, кружевной манжете. Штааль открыл девятку бубён» (Алданов. Заговор).

«В трактирах прислуживали поголовно ярославцы… Шестёрки… их прозвание. — Почему «шестёрки»? — Потому, что служат тузам, королям, дамам… И всякий валет, даже червонный[21] им приказывает, — объяснил мне старый половой Федотыч» (Гиляровский. Москва и москвичи).

У В. Брюсова есть стихотворение «Дама треф»:

Но зато вы — царица ночи,
Ваша масть — чернее, чем тьма,
И ваши подведённые очи
Любовь рисовала сама.
Вы вздыхать умеете сладко,
Приникая к подушке вдвоём,
И готовы являться украдкой,
Едва попрошу я о том.
Чего нам ещё ждать от дамы?
Не довольно ль быть милой на миг?
Ах, часто суровы, упорны, упрямы
Дамы черв,

[22] бубён и пик!Не вздыхать же долгие годы
У ног неприступных дев!
И я из целой колоды
Люблю только даму треф.

«Червонный валет смотрит на своего собеседника как на «фофана». И вдруг мысль! Продать этому «фофану» присутственные казённые места» (Салтыков-Щедрин. Дети Москвы).

«— И я, — подхватил Кудимов, загибая угол червонной семёрки (он понтировал в долг). — Пять рублей мазу» (Некрасов. Необыкновенный завтрак).

«Можно очень самому обремизиться и остаться, как говорят специалисты, без трёх, а то и без пяти в червях»[23] (Стасюлевич. Письма Лескову).

«Случалось, что карты капризничали, и Яков Иванович не знал, куда деваться от пик, а Евпраксия Васильевна радовалась червям, назначала большие игры и ремизилась» (Л. Андреев. Большой шлем).