Русский преферанс

Иначе говоря: объявленную Козыревичем игру в бубнах Прикупка перебивает, объявляя игру в червях. В третьем действии водевиля апофеоз напряжения достигается тем, что на сцене идут сразу две игры: справа — относительно спокойный преферанс, слева — Леопольд Минус (заметим, поляк) мечет банк, притом в процессе действия выясняется, что он шулер, его уличают по тексту оброненного им письма от «друга Людоедова». Налицо, по меньшей мере, две параллели с только что вышедшими на сцену пьесами Гоголя: прыжок в окно в финале пьесы (премьера «Женитьбы в Петербурге» — 9 декабря 1842 г.), банк на сцене (премьера «Игроков» в Петербурге — 26 апреля 1843 г.). Всё, что выиграно в честный преферанс, в одночасье проигрывается шулеру в запрещённый законами банк, коммерческая игра противопоставлена азарту. Впрочем, игра в преферанс идёт тоже не грошовая, а по 30 копеек серебром, т. е. по 1 рублю 5 копейкам ассигнациями, — ставка больше чем в 100 раз превышает ту, по которой садится играть старуха в «Двух гусарах» Льва Толстого. В водевиле непрерывно обыгрываются термины преферанса XIX в. — «малинник», т. е. высшая игра, ибо в малиннике черви водятся, однако ни мизер, ни игра без козыря — в «кодексе 1841 г.» и то и другое правило присутствует (только «мизер» именуется «бедностью») — не появляются; иначе говоря, Григорьев заставляет героев играть в самый простой для своего времени преферанс. Не удивительно, что с изменением правил игры водевиль Григорьева исчез со сцены — для зрителя, не знакомого со страстями некрасовского «малинника», действие стало совершенно непонятным.

Некрасов Николай Алексеевич

(1821–1877)

Величайший картёжник среди знаменитых русских писателей, без чьей игры — отчасти взяток цензорам, подававшихся как «проигрыш», — возможно, никогда не состоялся бы «послепушкинский» «Современник» и вся история русского народничества пошла бы другим путём, возможно, ещё худшим, чем тот, который сложился в жизни. Игра Некрасова заслуживает отдельной монографии, даже конкретно — некрасовский преферанс, поэтому здесь, за недостатком места, приводятся лишь отдельные описания его стиля игры.

В частности, Н. Г. Чернышевский приводит слова Некрасова, сказанные им в 1853 г. при первом знакомстве:

«Видите ли, я играю в карты; веду большую игру. В коммерческие игры я играю очень хорошо, так что вообще остаюсь в выигрыше. И пока я играю только в коммерческие игры, у меня увеличиваются деньги. В это время и употребляю много на надобности журнала. Но — не могу долго выдержать рассудительности в игре; следовало бы играть постоянно только в коммерческие игры; и у меня теперь были б уж очень порядочные деньги. Но как наберётся у меня столько, чтоб можно было играть в банк, не могу удержаться: бросаю коммерческие игры и начинаю играть в банк. Это несколько раз в год. Каждый раз проигрываю всё, с чем начал игру».

Тот же Чернышевский вспоминает о мечтах Некрасова «приобрести возможность держать банк, потому что банкир, по какому-то странному ходу оборотов игры, вообще, должно быть, больше выигрывает, чем проигрывает». В начале 40-х годов Некрасов опубликовал несколько произведений в прозе и в стихах, посвящённых непосредственно преферансу.

Публикация поэмы «Говорун» датируется июнем 1843 г. — к этому времени преферанс вошёл в Петербурге в широчайшую моду, — играл в него и Некрасов, ставший одним из первых «певцов» преферанса. 30 ноября 1844 г. в «Литературной газете» был опубликован знаменитый фельетон-водевиль «Преферанс и солнце» — третье после книги Кульчицкого и пьесы Григорьева «главное» преферансное произведение в русской литературе, целиком воспроизводимое в нашем издании (см. главу «Литературные произведения о преферансе»).

В поэме «Чиновник» (отрывок из поэмы см. с. 128), опубликованной в начале 1845 г., Некрасов признаётся:

Но вечеров без карт я не терплю
И, где их нет, постыдно засыпаю…