Русский разговор с «Красной графиней»

Стены в старой штукатурке, пыльные, в паутине.

Хозяин нащупал на стене чёрный выключатель, щёлкнул.

– Ну вот, свет в порядке. Смотри, это – котелок. Прежний жилец, жил тут один умелец до тебя, работал в цеху, настроил отопление по гостевым комнатам, разводку сделал. Проверить только надо, в рабочем состоянии сейчас система или нет. Дрова есть, правда немного. У меня-то отопление электрическое, мне хватает.

Откашлялся, нагнулся, бросил окурок в поддувало котелка.

– Всё, я пошёл отдыхать. Осматривайся, живи. Потом поговорим.

Жизнь.

Случайно, зыбко и странно.

Ему в очередной раз дали кусок жизни. Без ясного, чёткого горизонта, безо всего того, что хотелось бы иметь прямо сейчас, но…

Вокруг тишина и нет рядом явного зла и обмана.

Это – факт. Выдохни прежнее, сумей начать новое.

Но ведь всё, о чём он писал раньше в своих рассказах, происходило!

Герои и жертвы, короли и простолюдины, ярость драки и нежный смех в те самые утренние мгновения, когда весь мир ещё обязан спать, – всё это было в его жизни. Рядом с ним свободно жили преданные могучие собаки и чудесные весёлые женщины…

Торопливый осенний вечер.

Рассмотреть всё подробно не удалось, да и не хотелось. Потом.

Легкомысленная и беззамочная входная дверь в гостевую половину, после неё – квадратный коридор; слева, в большой комнате, – чёрный, вонючий, в ржавых потёках, с высохшей от ненадобности водой унитаз.

Рядом с ним – подбитая жестяная ванна с кирпичом вместо одной ножки.

Зеркало на стене, в мыльных разводах и потёках.

В зеркале – худое, измученное, усталое лицо.

Не надо…

Есть же стеклянная полочка! Есть и стакан для зубной щётки! Правда, в пятнах какой-то жижи и пены с чёрточками бритвенной щетины. Ерунда! Промыть кипятком, протереть сухой бумагой – пустяк работа. Это потом сделаем легко, так, что дальше?!

В кухонной раковине – блестящий дохлый жук, опять паутина, толстенный слой жирной грязи. Вода из крана – сначала тонкой струйкой, ржавая; потом посветлела, побежала быстрей…

Сейчас бы кофе!

Ему давно уже был знаком приход после первой утренней чашки кофе. Через полчаса почти всё становилось ясным, казалось простым, требовало движения и дел.

Сейчас бы только немного крепкого кофе…

Дверцы почти всех кухонных шкафчиков болтались на сломанных петлях, внутри каждого валялся одинаково бесполезный многолетний мусор.

Единственное, что нашлось, и было пригодно для ведения хозяйства, – оббитый по краям двухлитровый металлический ковшик.

Отлично!

Ковшик – в раковину, под воду, полностью, отмокать.

Нашлась ещё столовая ложка с иностранными буквами.

И ложку – в ковшик.

Большой холодильник у дальней стены, подпёрт стулом.

Внутри – электрический свет, смрад.

Дверца морозилки вырвана с креплениями, забита пакетами с огромными мясными костями: мослами и лопатками.

Кровь годами капала из этих и прежних пакетов на нижние полки, на раздавленные пустые коробки кефира, на упаковки с остатками недоеденных убогих сосисок.

Здесь будет новая еда.

Завтра.

Жужжали в вечернем оконном свете мухи, огромные, зелёные, и множество других, маленьких и стремительных.

В каждой из трёх комнатах на тумбочках стояли телевизионные монстры. Древние и бесполезные иностранцы таращились в пространство своих саркофагов выпуклыми толстостенными экранами, запомнив ими навсегда ушедшую богатую жизнь. И внутри себя, и снаружи.

Проводов и антенн, которые связывали бы их с действительностью, обнаружить не удалось.

Спальная мебель была изготовлена и приобретена примерно в то же самое время, что и богатые телевизоры.

Диваны смешные и пыльные – ну и что?!

Есть, где жить! Есть, где сегодня спать…

Заколотило.

Непривычно маленькие деревянные окна.

В одном из них всё ещё опускается осеннее солнце, за стеклами другого, противоположного, поэтому уже тёмного, настойчиво посвистывает незнакомая близкая птица.

Теперь так будет каждый вечер…

Без предпочтений, наугад, выбрал дальнюю комнату, составил рюкзаки в угол, достал старые джинсы, майку, переоделся.

Гостевая кровать площадью в десять квадратов когда-то кому-то зачем-то дарила блаженство. Ничего из белья рядом не было: ни простыней, ни наволочек, ни одеял.

Грязный, в разводах, мощный матрас.

Тощая, насквозь пыльная подушка валяется рядом с кроватью.

Поднял, отряхнул.

В комнате ещё сохранялось ранневечернее тепло уходящего солнечного дня.

Отдохнуть.

Нужно немного отдохнуть, подумать, а потом…

Лёг и провалился в сон, как в пропасть.

Очнулся от вежливого, аккуратного стука в дальнюю дверь.

– Да, да, я здесь!

Вскочил, пробежал по череде непривычных ещё, сумрачных, комнат к выходу. Проковылял, не успев даже завязать шнурки на башмаках.

Хозяин уже стоял в дверном проёме.

Мощный, высокий, в брезентовой рабочей куртке, в резиновых сапогах.

– Не разбудил?

– Да я так, немного…

– Я костей взять собаке. И чайник принёс тебе, он у меня на кухне давно уже без дела валяется. Включи, попробуй. По-моему, не перегоревший. Воды плесни немного, воткни-ка. Ну вот, зашумел…

Хозяин выгреб из кровавого холодильника пакет с костями, присел на стул.