Русский Робинзон

Однако торжество русских продолжалось недолго: с правой стороны на расстоянии ста саженей шли две китайские джонки, вооруженные пушками, в сопровождении целой флотилии лодок. Они поравнялись со шлюпкой, но не нападали на нее. Проплыв таким образом три часа, русские увидели впереди еще три джонки, тоже с лодками.

Лисицын понял, что без генерального сражения не обойдется. Зная, что с их неповоротливым судном выиграть его будет трудно, он собрал военный совет, на который пригласил всех своих товарищей.

— Друзья мои, — сказал Лисицын, — неприятель постоянно увеличивает силы, чтобы преградить нам путь и овладеть нашей шлюпкой. Китайцы имеют огромный перевес в числе людей и орудий и, вероятно, еще получат подкрепления, поэтому сражение неизбежно. Лучше напасть на врага теперь, нежели когда он усилится вдвое. Не скрою, что наша шлюпка построена дурно: она медленна на ходу и тяжела на поворотах, а эти недостатки дают неприятелю важное преимущество. Обсудите все обстоятельства и решите большинством голосов, атаковать ли неприятеля или, обманув его ложным маневром, высадиться на пустынный левый берег Амура и берегом продолжать наш путь в Нерчинск. В этом случае мы должны будем потопить или взорвать нашу шлюпку, а в пути терпеть нужду в съестных припасах. Мстительные китайцы будут преследовать нас своими отрядами и устраивать засады. Наконец, последнее средство избегнуть боя — это воспользоваться ветром и на всех парусах плыть назад, к

Алмазной реке. Изберите любой способ, и тогда общими силами постараемся привести его в исполнение.

— Я полагаю, нам лучше пробиться сквозь китайскую флотилию, — сказал Гедеон. — Если не победим, то дорого отдадим свои жизни. Пойдем берегом — без славы пропадем или от неприятельских пуль погибнем, от голода, от зимних морозов...

— Я согласен с Гедеоном Михайловичем, — сказал Николай. — Мы уже испробовали зимний поход.

— По-моему, всего лучше отретироваться на Приют, — сказал Константин. — А там, что Бог даст.

— Зачем домой? — стали возражать со всех сторон. — Пойдем берегом, ведь до Нерчинска рукой подать.

— Как бы не так, — были несогласные. — До Нерчинска больше тысячи верст будет. Зимой туда не дойдешь. Ворочаться назад тоже незачем. Пусть попробуют напасть китайцы — мы их отделаем!

— Пусть решит командир, — проговорили остальные.

— Я повторяю, — сказал Лисицын, —выгоднее нам самим напасть на неприятеля, а если не удастся победить, распустить паруса и возвратиться на Приют. Весной построим более удобное и надежное судно, лучше вооружим его и снова попытаемся плыть в Нерчинск. Если же Бог дарует нам победу, устрашенные китайцы перестанут нас преследовать.

— Пусть будет так! — согласились спутники Лисицына. — Приказывайте.

— Благодарю вас, друзья, за это смелое решение. Русские никогда не считали врагов, но сражались мужественно, твердо уповая на Бога.

Лисицын приказал изготовиться к бою и раскрепить паруса так, чтобы в одну минуту можно было их распустить. Все делалось без торопливости и в тишине, чтобы не дать неприятелю повода к подозрению. Лисицын рассчитывал напасть на вражескую флотилию ночью, устремясь сперва на джонки, плывшие сзади, а разбив их, напасть на среднюю флотилию и постараться уничтожить ее до прибытия передовых джонок. Словом, он хотел воспользоваться растянутостью неприятельских отрядов и разбить их по частям.

Наступила ночь. Противный ветер все крепчал и усиливал качку. Лисицын приказал развернуться назад, чтобы исполнить свой план атаки, но в это время неприятельская флотилия начала быстро окружать шлюпку, и прежде чем русские успели атаковать ближайшую джонку, прогремел общий залп с китайских судов. Пули жужжали, подобно пчелиному рою, а ядра прыгали по воде рикошетами. Но благодаря сильной качке эти выстрелы нанесли мало вреда.

— Руль влево! Картечью! Пали! — скомандовал Лисицын, прицеливаясь в мандарина.

Последовал выстрел. На неприятельских судах послышались стоны и крики, и ближайшие из лодок поспешили отвернуть. Началось упорное сражение. Русские стреляли ядрами, сберегая картечь. Китайцы употребили особую тактику: в то время как джонки действовали артиллерийским огнем, лодки бросились атаковать шлюпку. Против них русские применяли ручные гранаты, картечь и крепостное ружье, из которого Лисицын поражал начальников.

Битва кипела более двух часов. Одна из неприятельских джонок и четыре лодки были потоплены, еще одна джонка сильно повреждена. Но и русские понесли огромный урон: четыре человека были убиты, четверо ранены, два орудия подбиты, все весельные шканцы раздроблены, наконец, в шлюпке обнаружилась течь от полученных пробоин. Оставаться дольше под огнем было безрассудно. Лисицын приказал распустить паруса. Шлюпка устремилась назад, увлекаемая сильным попутным ветром.