Русский Саурон (СИ)

— Хорошо, я согласен. Собрания ордена будут проходить в моем горном шале раз в сто лет — сказал я. Обсудив ряд мелких деталей с Гэндальфом, Радагастом, Алатаром и Палландо, я попрощался с ними. Вот так неожиданно для себя, я стал главой ордена Истари. Кроме этого мне приходилось посещать Митлонд, присутствуя на собраниях Совета Мудрых. Во время одного из съездов, я стал свидетелем одного события, после которого я постарался заморозить все свои чувства. Дело заключалось в следующем, Келеборн сделал Артанис предложение и эта «шлюха» приняла его. Пока остальные члены Совета радостно поздравляли парочку, я резко встал, и сильно хлопнув дверью, вышел из зала.

-Проклятая эльфийская дрянь, чтобы её орки трахнули во все дыры. Сволочь, первосортная мразь — чертыхался я, покидая Митлонд. В моей груди разгорелось сильное пламя ненависти. Однако это было еще не все, через некоторое время я получил приглашение на свадьбу Келеборна и Артанис. Первым моим порывом было сжечь дотла это письмо, но я сдержался. Одевшись в белые одеяния, главы ордена Истари и придав своему лицу как можно больше безразличия, я отправился в Лотлориэн. На холме чуть южнее Карас — Галадона и состоялась свадьба. Я стоял как можно подальше от новобрачных, ощущая при этом сильную душевную боль. Как только Келеборн и Артанис стали супругами, гости стали преподносить дары. Когда же очередь дошла до меня, я с безразличием произнес:

— От меня вы никаких даров не получите. Будь счастлив Келеборн. К тебе у меня претензий нет. Теперь что касается тебя Артанис, ну что ты довольна? Можешь ничего не говорить. Правы были гномы, вы эльфы жалкие лицемерные сволочи. Дрянь поганая. Кстати верни то кольцо, что я тебе подарил. Ты не достойна его — произнес я. Эльфийка через несколько мгновений вручила его мне.

— Счастливо оставаться, лицемерная нолдор. Мне жаль, что однажды я встретился с тобой — сказав это и убрав кольцо в карман, я ушел в неизвестном направлении.

Вернувшись к себе, домой, я спустился в винный погреб, где взял несколько бутылок. В течение пары дней, я только и делал что пил. На третий день, приведя себя в порядок, отправился в странствие по Средиземью. Идя по небольшому тракту, мне в голову пришла следующая песня:

Вот и кончилась тетрадь, а повесть недописана

Прости меня, но…

Обрывается строка, в жизни так бывает,

Что дальше я и сам не знаю…

Забывается вчера, ни числа, ни имени

Спаси меня…

Я, что имею — не храню, а потерявши — плачу

А у тебя ведь всё иначе…

Каждый день я искал твой призрачный след

Любви больше нет, беги

Вопреки я здесь, я с тобой пока гаснет свет

И стихнут мои шаги…

Вот и кончилась тетрадь,

Ты не поверишь, — мне легко, мне так легко

Я, предаю её огню, пальцы обжигая

Прощаю Вас и отпускаю

Каждый день я искал твой призрачный след

Любви больше нет, беги

Вопреки я здесь, я с тобой пока гаснет свет

И стихнут мои шаги…

Каждый день я искал твой призрачный след

Любви больше нет, беги

Вопреки…

Странствуя по Средиземью, я старательно избегал Лотлориэн. Это лесное королевство было мне противно. Пусть лучше я пройду через труднодоступные перевалы Мглистых гор, но к владениям Келеборна и Галадриэль я не стану приближаться. Через некоторое время в Совете Мудрых произошли серьезные изменения, после того как во время одного из сражений с орками погиб Гил — Галад, новым главой Белого совета, в результате голосования, был назначен я. За мою кандидатуру, проголосовали и владыки Лориэна, к которым я испытывал сильную неприязнь. Несмотря на такие чувства, я в глубине своей души осознавал, что все еще люблю Артанис, но старался подавить это. Через некоторое время я добрался до Нуменора. Мне было интересно посмотреть на людское королевство. К моему большому неудовольствию в тот день, когда я оказался в Нуменоре, это людское королевство решили посетить Келеборн и Галадриэль. Неторопливо беседуя, я и король Нуменора прогуливались по парку. Через некоторое время к нам подошли владыки Лотлориэна. Едва увидев их, я быстро извинился перед правителем Нуменора и поспешил уйти. Находиться рядом с этой жалкой двуличной сволочью (к нуменорскому королю, данный эпитет не относится), мне было невыносимо. Покидая парк, я старался не оборачиваться, чтобы не видеть эту нолдорскую дрянь. Сев на самую дальнюю каменную скамейку в одной из малопосещаемых частей парка, я прикрыл глаза и в таком положении сидел некоторое время, пока рядом со мной не раздался ненавистный теперь для меня голос.

— Майрон.

Открыв глаза, я увидел подошедшую ко мне светловолосую эльфийку.

— Что тебе от меня надо? Я не желаю с тобой разговаривать. Иди к своему муженьку, ведьма — резко произнес я, вставая со скамейки, и уже собирался уходить.

— Подожди, Майрон. Я хочу извиниться перед тобой.

— Мне не нужны твои извинения. Всего хорошего.

— Прощу, выслушай меня.

— Нет. Я все сказал. Ты мне отвратительна, Артанис. Неужто власть так для тебя важна, что ты забыла, о наших отношениях?

— Майрон, я …. — начала было говорить эльфийка, но я её прервал.