Русский щит

Тумен хана Бури проходил по местам, не сулившим богатой добычи. Города и села здесь были разорены еще по пути к стольному Владимиру, а редкие лесные деревеньки прятались за непролазными чащобами – попробуй найди их!

Татарские воины роптали, греясь ночами возле костров:

– Наши шубы изорвались о сучья, наши кони без корма… Руситы хитры и упрямы, их не выманишь из леса…

Только воины из сотни Хори-Буха ходили веселые и сытые, хвастались серебряными украшениями и новой одеждой. В их котлах всегда варилось мясо, кони хрустели овсом, седельные сумки лопались от добычи. Сам Хори-Бух имел в обозе девять возов, полных добра, и уже приготовил десятый – под будущую добычу.

Воины гадали, какие добрые духи помогают сотнику находить тропинки к руситским деревням? Говорили разное. Одни – будто бы видели в сотне Хори-Буха бородатого шамана, который всегда указывал верный путь. Другие утверждали, что у сотника есть чудодейственный талисман, привезенный из далекой Индии.

Хори-Бух посмеивался, слушая эти разговоры. Был у него шаман, как, впрочем, и во многих других сотнях. Но старый шаман много спал и много ел, рассказывал воинам на привалах сказки о добрых и злых богах, а сам в лесу не мог найти даже проезжей дороги. Был у сотника и талисман из Индии, литая из бронзы фигурка пузатого мужчины с шестью руками, но не он приносил удачу. Хори-Бух сам поймал удачу за хвост!

Сумел сотник увидеть ценное в навозе, за которым другие поленились бы и нагнуться…

Поблизости от великой реки руситов Волги, в сосновом бору, нукеры Хори-Буха поймали бродячего монаха. Другой, неразумный, приказал бы монаха убить – мало ли таких шатается бездельно по дорогам! – но Хори-Бух сохранил ему жизнь, велел одеть в старую шубу.

Воины удивлялись, почему сотник подолгу разговаривает с монахом Онуфрием. Но Хори-Бух знал, что делал. В степях он не раз встречал таких бродячих людей, жаждущих только сытной еды и богатства. Такие служили кому угодно, спасая свою жалкую жизнь. Сам Хори-Бух тоже был когда-то безродным скитальцем, служил у многих хозяев, легко давал клятвы и так же легко нарушал их, если предать было выгоднее. Сотник и монах быстро сговорились.

Онуфрий за долгие годы скитаний обошел всю Русь, знал не только дороги, но и неприметные звериные тропинки в лесах, безошибочно выводил он сотню Хори-Буха к деревням.

Удачлив Хори-Бух!

Но как-то вечером приехал в становище Хори-Буха гонец от благородного хана Бури, позвал сотника к хану. Уткнувшись лбом в узорный ковер ханской юрты, Хори-Бух выслушал грозный приказ:

– Говорили мне, что ты удачлив, сотник. Пусть удача сопутствует тебе и на этот раз. Отправишься со своими воинами на Москву-реку. В лесах у реки прячутся руситские воины. Они убили гонца великого хана, обладателя золотой пайцзы. Ты найдешь виновных и предашь смерти!

– Повинуюсь, о благородный хан.

Помолчав, Бури добавил:

– С тобой поедет мой верный нукер. Через неделю он должен привезти мне головы убийц и золотую пайцзу. Или одну голову привезет – твою!

Той же ночью сотня Хори-Буха отправилась в путь. Рядом с сотником на рыжей кобылке трясся монах Онуфрий. Монах заверил, что знает на Москве-реке все деревни наперечет: целое лето бродил по подмосковным местам, только осенью ушел к Волге.

Обрадованный сотник обещал ему новую шубу.

До Москвы-реки воины Хори-Буха добрались через день. Вокруг – тишина и безлюдье.

– Ищи людей, монах, ищи! – приказывал Хори-Бух.

Онуфрий крутил головой, осматривая берега. Но деревни у реки были давно покинуты жителями.

– Ищи, монах!

Впереди, над речным обрывом, показались три высокие березы. Онуфрий наморщил лоб, припоминая. Шепнул Хори-Буху:

– Сельцо там стояло, Локотней зовется. Бывал я в здешних местах прошлым летом.

Хори-Бух повел сотню к Локотне. Но и здесь было пусто. Снег уже замел пепелища. Только кое-где над сугробами чернели обожженные печища. И никаких следов на снегу: видно, в разоренное сельцо давно не заходили люди.

– Ищи людей, монах! – настаивал Хори-Бух.

Возвратились дозорные, ездившие вниз по реке. Деревни там были тоже покинуты жителями.

– Куда могли уйти люди? Вспоминай, монах! – наливался злобой сотник. – Я прикажу бить тебя плетью, монах!

Онуфрий с ужасом глядел в холодные глаза сотника.

– Вспоминай, монах!

И Онуфрий вспомнил. Во время блужданий по здешним местам набрел он на старое городище, даже ночевал там в полуразрушенной землянке. Не туда ли спрятались люди?

Хори-Бух, выслушав предположение монаха, удовлетворенно кивнул:

– Веди к руситской лесной крепости!

Татарские всадники поехали вдоль опушки леса. Возле неширокой просеки Онуфрий увидел то, что искал: едва заметный санный след…

К городищу всадники Хори-Буха подъехали в сумерках. Высыпали из-за деревьев, помчались к воротной башне. Было б дело днем, они могли бы ворваться в городище с налету: локотненцы не ждали нападения, надеясь на непроходимость зимнего леса. Но в предвечерний час ворота были уже крепко заперты.

Воротный сторож поднял тревогу:

– Татары! Татары!