Русский щит

Трижды изгоняли князя Ярослава озорные новгородские вечники, но каждый раз он возвращался, клялся на кресте блюсти новгородские вольности. И прижился-таки в Новгороде, оброс нужными людьми, накопил силу — не сдвинешь!

С опаской поглядывал на него сам великий князь Юрий Всеволодович, но поделать ничего не мог. За Ярославом стоял Великий Новгород, а на него ногой не топнешь, большую войну начинать надобно. А с кем воевать и против кого? Не примут братоубийственной войны ни другие князья, ни черные люди. Так и сидели братья — один во Владимире, другой — в Новгороде, один — уже великий князь, другой — великий князь в будущем (и надеялся, что — в скором!)…

Перед старшим братом Ярослав держался гордо, независимо, но сам-то понимал, что сила его не в собственной дружине, а в новгородском боярстве. Поддерживали своего князя новгородские бояре, боясь самовластия стольного Владимира. Ярослав тоже избегал ссориться с боярами, не поступал наперекор новгородской господе.

И вот теперь, на исходе месяца февраля, когда приехал великокняжеский гонец с просьбой о помощи, Ярослав колебался. Он не мог ответить прямым отказом. Не забудут люди, если он в трудное для Руси время будет отсиживаться за новгородскими стенами. Захотят ли после люди звать такого князя на великое княжение? Но с одной дружиной идти на Сить бесполезно, а городовое ополчение в руках посадника, тысяцкого, вечевых бояр. Не шибко надеялся князь Ярослав на их согласие. Знал, что новгородским боярам сильный Владимир — нож к горлу, а ослабевший и униженный — милее милого…

В тяжелом раздумье ходил князь Ярослав по горнице. За слюдяным оконцем спускались ранние зимние сумерки. На Софийской стороне[38] ударил к вечерне соборный колокол. Скрипнула дверь. В горницу заглянул комнатный холоп, напомнил:

— Ждет гонец-то… Что прикажешь сказать, княже?

— Скажи ему: князь думает…

И снова ходил Ярослав из угла в угол, морщил в раздумье широкий лоб. Сложно, ох как сложно! Ну, согласятся бояре на поход, даст бог, побьет великий князь с помощью новгородских полков царя Батыгу, что тогда? А вот что: возвысится тогда брат любезный Юрий Всеволодович, без меры возвысится. А сие ведь ему, Ярославу, только во вред, прощайся тогда с надеждой на великое княжение! А если поляжет его дружина и новгородская помощь на Сити, тоже не лучше. Сгинет сила князя Ярослава, долгими годами копленная. Неизвестно еще, как посмотрит новгородская господа: князь без дружины Господину Великому Новгороду без надобности, оборонять рубежи от немцев, от Литвы ему нечем. Не укажут ли такому князю путь из города? Не позовут ли другого князя?..

И так и эдак выходило — плохо… Но прямо отказать великому князю в помощи все-таки нельзя!

Уверенно, по-хозяйски протопав через сени, вошли посадник Степан Твердиславич и тысяцкий Никита Петрилович. Разом поклонились князю. Оба — грузные, седобородые, багровые от мороза. Посадник одет в тяжелую, крытую немецким бархатом шубу на соболях, на шее — золотая цепь, знак посаднического чина. Тысяцкий накинул поверх блестящей кольчуги суконный плащ. «Ишь! Нарядились хозяева Великого Новгорода!» — недовольно поморщился князь, но спросил приветливо:

— С чем пришли, мужи добрые?

— Весть плохая, княже, — неторопливо начал посадник. — Плохая весть, тревожная…

— Дай я лучше скажу, — перебил тысяцкий, — дело военное, тысяцкому первое слово!.. Гонец, княже, прибежал с тверского рубежа. Обложили татары град Торжок в силе великой!

Ярослав поморщился: опять не к нему первому приехал гонец с важной вестью! Опять князь поздно узнал о новостях! Не скрывая обиды, Ярослав сказал боярам:

— Гонцов, значит, без князя принимаете? А как в бой полки вести — к князю придете?

Посадник ответил с притворным смирением:

— Тот гонец от людишек худородных, от купчишек новоторжских. Куда ему прямо к князю соваться? По гонцу и честь… А вот в сенях у тебя большой гонец, от великого князя, по делам державным. Разве мы обижаемся? До великокняжеского гонца Господину Великому Новгороду дела нет…

«Так вот с чем пришли бояре новгородские! — догадался Ярослав. — Пришли сказать, что знают о великокняжеском гонце, а слушать его не хотят. Пусть, дескать, сам князь гонцу откажет! А что отказать теперь придется — видно. Не зря намекнул посадник, что Великому Новгороду до гонца дела нет! Ясно ведь, зачем пригнал великокняжеский гонец… Заранее, видно, сговорились не посылать на Сить полков… Хитро, хитро… Но и князь не простак! Буду настаивать, чтобы дали войско, громогласно о том говорить. Пусть все знают, что князь Ярослав-де хотел идти на подмогу к великому князю, да господа новгородская помешала! Пусть-ка покрутятся бояре новгородские!»

Глянул из-под бровей на посадника и тысяцкого — те стояли втянув головы в плечи, ждали княжеского гнева. Вспыльчив был князь Ярослав, мог и в шею вытолкать, не посмотрев на боярское достоинство.

Но князь Ярослав сказал неожиданно мирно:

— Большой совет соберите у владыки Спиридона. Будем вместе думать, как ответить великому князю, как Торжку помочь. Ступайте, бояре!