Русский штык на чужой войне

Однако никакие аргументы уже не могли вразумить былых союзников по борьбе против сил Германского блока и большевиков.

Уже в начале ноября 1920 г., когда к британцам подошли подкрепления, а натиск красных удалось приостановить, они уже явно изменили отношение к казакам в худшую сторону: русских инструкторов начали массово увольнять и передавать российское имущество персам. На фоне этого между самими нашими офицерами начались дрязги, которые англичане подогревали специально для ускорения ликвидации Персидской казачьей дивизии[178].

Ее инструкторы свидетельствовали, что «пока продолжались военные действия, англичане воспользовались отсутствием дивизии в Тегеране, где оставалась небольшая команда, и явились к Шаху. Английский посланник Норман и генерал Айронсайд потребовали, чтобы Шах подписал приказ об удалении полковника Старосельского и всех русских инструкторов из пределов Персии; в противном случае они грозили увести свои войска из Персии и прекратить кредиты и вообще всякого рода помощь стране.

Британцы стали оказывать давление и на русское командование. В результате с помощью интриг им фактически удалось понизить статус комдива полковника Старосельского до начальника штаба дивизии. Дошло до того, что в ноябре 1920 г. британское командование потребовало от Старосельского, признанного и русскими, и персами «доблестным и умелым командиром», сдать свою должность младшим и неопытным офицерам.

Некоторое время он противился такому произволу, но был вынужден уйти, подчинившись воле шаха, который после некоторых колебаний дал свое согласие, подчинившись давлению британского командования. Начальником дивизии временно стал полковник князь Торковский[179]. Так началось реальное изгнание из Ирана русских офицеров.

Полковник Старосельский и инструкторы пользовались большой популярностью среди народа, и удаление их из Персии вызвало неодобрение и гнев среди лидеров демократической партии и духовенства, которые предлагали полковнику Старосельскому полную поддержку, если он открыто выступит против такого решения и останется в Тегеране. Так, аятоллы предлагали ему даже бест (защита в мечети).

Между тем Старосельский в это время был арестован в Казвине известным по интервенции британских войск на российском севере генералом Айронсайдом и получил разрешение выехать в Тегеран только на 24 часа. Будучи отделен от своей казачьей дивизии, он не решился на сопротивление.

По данным его подчиненных, «в то же время англичане тайно заключили договор с Его Величеством Султаном Ахмед-Шахом об увольнении из дивизии всех русских. Английские инструкторы становились на наши места».

Показательно, что все это совпало с поражением армии Врангеля. Видя, что Белая армия проиграла, англичане окончательно решили уничтожить «оплот русского влияния» в Персии.

Вскоре англичане заменили и начальника штаба дивизии капитана Кондратьева более удобным капитаном Карташевским, сея среди казаков интриги и рознь. Первая неудачная попытка сделать это была предпринята ими 20 ноября. Против англичан, ставших господами положения и почти открыто распоряжавшихся шахскими деньгами, выступать было бессмысленно, и Кондратьев уступил[180].

Сразу после этого началось повальное увольнение из дивизии русских инструкторов. Британцы, по данным капитана Константина Карташевского, с конца 1917 г. взявшие на себя финансирование казаков ввиду отсутствия денег в персидской казне, просто сократили штаты дивизии, мотивируя это «недостатком средств». Отсутствие ресурсов у местной стороны было обусловлено фактическим крахом местной экономики, что во многом было обусловлено восстанием курдов и различных ханов на местах[181].

Правда, при этом он оговаривается, что «при ставленнике англичан Сепехдаре Эзем под их давлением был уволен в отставку весь русский инструкторский состав казачьей Его Императорского Величества Шаха дивизии».

И уже с 19 октября (1 ноября по новому стилю) 1917 г. число русских офицеров в ней сократилось с 41 до 27, а подпрапорщиков – с 59 до 49. Резко уменьшилось и жалование остающихся на службе русских инструкторов. Таким образом, англичане вынуждали их уйти с занимаемых ими должностей.

Между тем отчасти критика в адрес целого ряда русских командиров Персидской казачьей дивизии была справедливой. Так, командир дивизии полковник Старосельский еще 8 октября 1920 г. писал: «Безусловно, большой процент офицеров и подпрапорщиков не удовлетворяет своему назначению, но, к сожалению, я бессилен заменить их лучшими. Дальнейшее сокращение состава русских инструкторов возможно, но до известного предела, так как вся дивизия держится на них. Приезжавшие сюда наши офицеры, испробованные мной, за редкими исключениями не годятся. Движение в России не могло не наложить на них своего отпечатка, и они могут быть инструкторами разве только революционного характера»[182].