Русский штык на чужой войне

Это должно было укрепить влияние местного белогвардейского руководства на чинов белоэмигрантских формирований и не допустить их распыления.

Далее после данного съезда Гнилорыбов и Савинков обратились за решением данного вопроса к самому главе Польши Йозефу Пилсудскому. Судя по характеру их письма к нему, на начало июня 1921 г. он так и не сдвинулся с мертвой точки.

В частности, они пытались убедить его в целесообразности принятия на службу в польскую пограничную стражу казаков следующими соображениями: «Мера эта, во-первых, облегчит казну Польского государства (так в тексте. – Ред.), затрачивающего значительные суммы на содержание поневоле бездеятельных офицеров и казаков в лагерях; во-вторых, даст офицерам и казакам возможность честной и верной службой отблагодарить благородный польский народ и его великодушного вождя за гостеприимство; в-третьих, вернет офицерам и казакам сознание их воинской силы, укрепит их воинское достоинство и позволит на коне, с винтовкой и шашкой почувствовать себя не интернированными, полулишенными свободы людьми, а равноправными дружественного и близкого по крови народа; в-четвертых, вселит надежду в измученные сердца, что в случае переворота в Совдепии казачьи части в порядке и сохранив дисциплину, вернуться в родные станицы и послужат утверждением законности, торжеству свободы и установлению демократического строя в своих свободных казачьих землях…»[569]

Ответ на это Пилсудского неизвестен, равно как и судьба идеи о переводе казаков на службу в польскую пограничную стражу. Но скорее всего, из-за наивности лидеров белоэмиграции в Польше, роста антипольских настроений среди интернированных казаков и чинов бывший 3-й Русской армии и формирований Булак-Балаховича, он не был для них положительным в том виде, в каком этого хотели сам Савинков и Гнилорыбов.

Лишь некоторых казаков (например, часть «проверенной» бригады есаула В. Яковлева (на 1923 г. под его командованием было 136 офицеров и 1945 рядовых), в 1920-е гг. занятого на работе в польских спецслужбах), все же зачислили туда на сугубо польских условиях.

В частности, по состоянию на 1923–1924 гг. агенты ИНО ОГПУ сообщали: «…в Польше есаул Фролов с дивизионом несут пограничную службу на чешской границе… Отряды Савинкова, Балаховича и Яковлева частью поступили на службу по охране чешской границы, частью разошлись на работы (гражданские. – Ред.)[570].

На тот момент официальная Варшава была заинтересована в распылении белоэмигрантских формирований (чтобы не создавать дополнительной напряженности с Советской Россией) и использовании отдельных антисоветчиков на своей территории в интересах разведки и контрразведки.

В польских спецслужбах

В самом конце 1920 – начале 1921 г. основная часть чинов различных российских антисоветских формирований была демобилизована польскими властями. Однако многие из русских (в том числе из ранее не служивших в польских силовых структурах) перешли на службу в местные спецслужбы и занимались не только выявлением большевистских агентов на территории Польши, но и осуществляли дальнюю разведку на советской территории, особенно в Белорусской и Украинской ССР.

Следует заметить, что между белогвардейскими структурами и польскими спецслужбами еще в период активной борьбы против Советской России были налажены тесные связи и взаимодействие.

Об этом свидетельствует отчет действительного статского советника, начальника разведывательной части при Особом отделении отдела Генерального штаба военного управления В.Г. Орлова от 6 октября 1920 г. (г. Данциг) обер-квартирмейстеру отдела Генштаба о создании разведывательной резидентуры штаба генерала П.Н. Врангеля в Польше и установлении контактов с ее секретными службами:

«В целях создания тайного разведывательного центра в Польше мной были обследованы все лица, которых можно было бы использовать с наибольшей выгодой для Генерального штаба в отношении максимума сведений и минимума расходов, причем возможно оказалось сделать следующее:

1. Были восстановлены связи с моим бывшим сотрудником «З», который в настоящее время заведует всей секретной агентурой в Польше, Совдепии и за границей в военном министерстве. Личность «З» давно и хорошо известна русскому Генеральному штабу с 1914 г. Начал он свою работу по разведке Познани в штабе Северо-Западного фронта и сумел организовать агентурную сеть чрезвычайно умело и тонко. В начале 1915 г. он перешел в Главное управление Генерального штаба, где работал по германской разведке у генерала Гиссера и полковника П.Ф. Рябикова. Как с «З», так и с начальником отдела военного министерства мной заключено соглашение, по которому польские военное министерство и Генеральный Штаб передают нам все разведывательные материалы, имеющиеся у них, в обмен на такие же, добываемые Разведывательным отделением штаба главнокомандующего и Политической частью того же Штаба о Совдепии.

2. Такое же соглашение мной заключено и с разведывательными органами Министерства внутренних дел (Братская ул., 17). Начальник – «С»…